Книга Опасное сотрудничество, страница 25 – Деанна Рэйборн

Это были вопросы, которые я не могла задать. Я повернулась к Малкольму, который все еще смотрел на Сестер.

— Я думаю… — прошептал он.

— Г-н Ромилли? — подсказала я.

Он встряхнулся.

— Малкольм, пожалуйста. Прошу прощения за невнимание. Боюсь, порой я строю воздушные замки. Мой главный недостаток, как вам скажут. Теперь, подозреваю, вы хотели бы узнать больше о бабочках Glasswing, — сказал он, поворачиваясь, чтобы направить меня обратно по лестнице в библиотеку. Он подошел к книжной полке за столом, провел рукой по ряду книг, прежде чем достать большой том, переплетенный в бутылочно-зеленую кожу. Он вручил мне книгу.

— Вот они. «Butterflies of St. Maddern’s Isle» Евфросинии Ромилли. Она была моим предком, одной из первых aurelian ^[12].

Я открыла ее, обнаружив страницы с иллюстрациями, тщательно раскрашенными вручную.

— Это оригиналы! — вскрикнула я.

— О да. Бабушка Евфросиния задумала эту книгу, чтобы хранить свою коллекцию иллюстраций в одном месте. Мало того, что документировала каждую найденную на островах бабочку, она включала наброски их мест обитания и заметки о привычках — еде, спаривании, продолжительности окукливания и другие весьма технические термины, с которыми я совершенно незнаком. Довольно всеобъемлющий труд.

— И поразительный, — выдохнула я, едва решаясь прикоснуться к книге.

— Возьмите книгу с собой, — предложил он. — Изучите на досуге.

— Вы уверены? Учтите, найти это издание почти невозможно, — честно предупредила я. — Понимаю, что это важно для вашей семейной коллекции, но экземпляры книги неисчислимо редки в английской истории lepidoptery.

— Полностью уверен. Есть заметки о том, где найти Glasswings, информация может оказаться полезна для вас. Вещи не сильно изменились на острове за столетие, — внес ясность Ромилли.

Я обильно благодарила и прижимала книгу к груди, когда уходила от него. В дверях я повернулась, чтобы поблагодарить его снова, но Малкольм не смотрел на меня. Он подошел к окну и смотрел на серое море, простирающееся до горизонта.

Я поспешила с моим трофеем в комнату и читала, пропустив чаепитие. Я не услышала звук гонга, настолько была поглощена. Спустя какое-то время появилась миссис Тренгроуз с Дейзи, державшей поднос.

— Мы принесли вам немного перекусить, мисс, — объявила домоправительница, вытесняя горничную из комнаты, как только девушка поставила груз на узкий письменный стол. — Чай подают внизу, но я подумала, что вам может понравиться что-то особенное.

Я поняла, что это своего рода награда за мою сдержанность в инциденте с пьяной Хелен Ромилли. Миссис Тренгроуз продолжила:

— Есть тарелка с винным печеньем и стакан нашего собственного красного вина, если вы хотите немного освежиться. Виноград выращивается здесь на острове, на вершине виноградника.

Я подняла глаза от своей книги, сильно моргая.

— На вершине виноградника?

— Коса на юго-западе. Почва и ветры делают место пригодным для выращивания винограда. Заметьте, это не прекрасный винтаж, но достаточно хорош для обеденного вина.

— Я уверена, что все будет вкусно, — поблагодарила я.

Экономка остановилась и посмотрела на огромную книгу на моих коленях и тетрадь, удерживаемую подбородком.

— Если хотите работать с комфортом, я могу попросить одного из парней принести наверх подходящий стол. Письменный стол леди годится для писем, но эта книга слишком громоздкая. Думаю, вам следует немного раздвинуть свои вещи.

Я подумала об узкой лестнице, ведущей к моей комнате.

— Боюсь, это окажется большой проблемой.

— Ни в малейшей степени.

Миссис Тренгроуз ушла. Я вернулась к своей книге, рассеянно покусывая печенье и дегустируя вино: легкое и бодрящее, с оттенком чего-то необычного, минерального, который я приписала каменистой почве острова. Я предпочитала более тяжелые винтажи, вроде тех, что пробовала на Мадейре, поэтому отставила вино в сторону, сосредоточив свое внимание на печенье. Обильно приправленное специями и сильно перченное, печенье было восхитительно, и я как раз приканчивала последние крошки, когда раздался стук в дверь. После моего приглашения войти, в комнату вдвинулся здоровенный парень с простым столом в одной руке.

— Куда мне его поставить, мисс? — спросил он с мягким корнуэльским акцентом, характерным для местных жителей.

— Под окном, спасибо, — проинструктировала я.

Он аккуратно поставил стол на место и через мгновение вернулся со стулом, прямым, но удобным и хорошо обтянутым.

— По указанию миссис Тренгроуз, — он почесал бровь.

Я улыбнулась про себя. Кажется, я завоевала благосклонность домоправительницы.

Мгновение спустя появилась Дейзи с коробкой в руке.

— Вот еще ручки и чернила, бумага для письма, промокательная бумага и перочинный ножик на случай, если вы забыли свой. Карандаши тоже, — объявила она.

— Дай-ка угадаю, указания миссис Тренгроуз, — рискнула я.

Она улыбнулась.

— Правильно, мисс. Я слышала, вы сегодня ходили в деревню. Встретили кого-нибудь интересного?

Дейзи отвернулась от меня, стирая углом передника несуществующую пыль с угла стола. Я могла видеть только ее профиль, но что-то в изгибе губ казалось хитрым.

— Да. Я встретила Матушку Нэнс из гостиницы. Женщина утверждает, что она ясновидящая и ведьма.

Ее манера была слишком оживленной для случайного любопытства.

— О! И вас ждет удача, что она сказала, мисс?

— Всего несколько слов, — ответила я прохладным тоном.

Девушка сильнее потерла гладкое дерево.

— Вы должны расспросить ее, мисс. Наша Матушка Нэнс знает все. Она может рассказать o том, что еще не произошло.

Я тонко улыбнулась.

— Предпочитаю немного тайны в своей жизни. — И указала на поднос с закусками. — Спасибо за ваши усилия, Дейзи. Вы можете убрать это.

Она неохотно выполнила распоряжение, взяла поднос, присев в быстром реверансе, и исчезла.

Я провела еще час в счастливом созерцании бабочек Евфросинии Ромилли, пока слова не поплыли на странице, и не затекла спина. Затем привела себя в порядок перед ужином.

Ужин проходил в напряжении. Хелен после полуденной выпивки выглядела бледной и спокойной, довольствуясь газированной водой. Она лениво потягивала ее из бокала и кормила под столом кота. После ссоры с дядей Каспиан пребывал в подавленном настроении. Малкольм полностью игнорировал племянника. Мертензия оживленно говорила со Стокером о различных растениях и вредителях, которые питались ими. Тибериус с удовольствием уделял внимание превосходной еде и еще лучшему вину.