Книга Опасное сотрудничество, страница 79 – Деанна Рэйборн

— Сколько сейчас времени? — спросила я, едва в состоянии переварить услышанное.

— Почти прошел полдень. И погода наконец прояснилась, только великолепное солнце и ясное небо, — доложила она, полностью откидывая шторы. Единственное пятно золотого света вспыхнуло в невыносимой яркости, осветившей комнату.

— Я должна одеться. — Мертензия пыталась помешать мне, но я пробежала мимо нее. Она в конце концов сдалась, подняв руки вверх и что-то бормоча.

— Я могу приготовить вам общеукрепляющее, — предложила она.

Я застегнула манжеты и сунула Честера в карман.

— Где миссис Тренгроуз?

Мертензия пожала плечами.

— Не знаю. Сначала Малкольм, а теперь Тренни. Я не знаю, какие странные события здесь происходят, но надеюсь, что скоро им придет конец.

— Так и будет, — пообещала я. Я распахнула дверь и бросилась в зал для завтрака, поднявшись по лестнице так быстро, как только осмелилась.

Тибериус, как она сказала, сидел за столом, отдавая должное тарелкам с яйцами, почками и грудами тостов. Как только я появилась в дверях, он встал. Он подошел ко мне, выражение его лица было смесью облегчения и чего-то большего.

— Моя дорогая Вероника, — вздохнул он. — Вы выглядите лучше, чем когда я видел вас в последний раз.

Я улыбнулась вопреки желанию. Виконт протянул руку, но я оттолкнула ее и обняла его. Тибериус обнял меня в ответ и пробормотал мне в волосы:

— Мы теперь больше, чем семья, я думаю.

— Больше, чем семья, согласна. Где Стокер?

Его светлость возобновил завтрак, заняв прежнее место за столом и намазывая свежий кусочек тоста.

— Отправился в деревню, чтобы поблагодарить рыбаков, которые вышли в море прошлой ночью.

Я вырвала тост из его пальцев и направилась к двери.

— Больше, чем семья, — напомнила я ему, когда он запротестовал.

* * *

Я встретила Стокера на пути из замка в деревню. Я с упоением летела вниз по склону, подобрав юбки. Когда повернула за поворот, он оказался передо мной, и я шагнула к нему, не замедляя темп. Я натолкнулась на него как катаклизм; взяв лицо Стокера в свои руки, дождливо целуя его, пока у нас обоих не перехватило дыхание, как будто мы бежали дистанцию.

— Вероника, — сказал он наконец, с таким выражением эмоций, что из-за полноты чувств я не могла говорить. Я обняла Стокера и прижалась лицом к его груди.

— Не надо. Пока нет, — умоляла я. — Скажи мне что-нибудь обыденное.

Тихий смех прогремел у него в груди, и я почувствовала его губы на моих волосах.

— Отлично. Я только что виделся с деревенскими мужчинами. Чтобы поблагодарить их за мужество и умение прошлой ночью.

Я кивнула, и он продолжил говорить о вещах, которые совсем не имели значения.

— Они не хотели выходить в море, но, в конце концов, преодолели свои страхи, и если бы не они… — Стокер замолчал и сжал меня мертвой хваткой так, что я испугалась, что больше никогда не смогу дышать.

— Стокер, — Слово переполняли эмоции, все, что я хотела сказать, и не могла выразить. Я достала Честера из своего кармана. Я протянула к нему ладонь с маленькой мышкой и с вопросом в глазах.

— Ты вцепилась в него, когда они подняли тебя на борт. Одно ухо почти оторвалось, а глаза исчезли, но я все еще знаю, как пользоваться иглой, — сказал он легко. Я подумала о часах, которые он, должно быть, провел, сидя у моей кровати, медленно и методично проделывая каждый стежок в плюше, помечая их, как жемчужины, на ниточке четок.

— Стокер, — повторила я, поворачиваясь лицом к нему, предлагая, спрашивая, ожидая.

Он наклонил голову, внезапно неуловимый. Я повернула его лицо к себе, почти в состоянии справиться со своими эмоциями.

— Думаешь, мы не будем говорить о том, что ты сделал?

— Не сейчас, — в его голосе прозвучала резкая нотка мольбы, которую я никогда раньше не слышала. — Я не могу вспоминать, а тем более говорить об этом.

— Ты рисковал своей жизнью, чтобы спасти нас, — напомнила я ему. — Ты сожалеешь о том, что сказал?

— Нет. Сожалею, что ты слышала это, — возразил Стокер.

— Ты не имел это в виду?

Он глубоко вздохнул и посмотрел на меня:

— Вероника Спидвелл, я имел это в виду тогда, имею в виду сейчас, и буду иметь в виду до последнего вздоха. Я люблю тебя.

Я открыла рот, но он положил на него палец.

— Не сейчас, — повторил Стокер. — Не здесь, с моим братом под рукой и убийцами, прячущимися за изгородями. Мы сыграли тысячу игр друг с другом, но время игр прошло. Кем бы мы ни хотели быть друг другу, мы поговорим об этом, когда не будет отвлекающих факторов. Мы поговорим об этом, когда сможем действовать, — закончил он, погладив большим пальцем мою нижнюю губу.

Его глаза обещали, и я вздрогнула от предвкушения, медленно кивая.

— Ты прав, конечно. Это вряд ли место для такого рода вещей. Значит ли это, что ты перестанешь мучить меня, демонстрируя себя в разных стадиях наготы?

— Не надейся, — Стокер усмехнулся.

Я снова поцеловала его. Я не думала о Кэролайн. Она осталась в прошлом, похоронена в тот момент, когда он нырнул в море, чтобы спасти меня. Она не будет преследовать нас снова.

* * *

Мы собрали Каспиана, его мать и Мертензию в гостиной для военного совета. Тибериус как мог деликатнее объяснил, что сделала миссис Тренгроуз. Мертензия восприняла это плохо, растворяясь в непривычном приступе плача. Хелен, чьи страхи ослабли, взяла на себя утешение невестки, обняла ее за плечи и бормотала успокаивающие банальности.

Каспиан, к моему удивлению, оказался на высоте.

— Мы должны продолжить поиски. Мы можем задействовать весь остров.

— Где вы предлагаете смотреть? — спросила я Каспиана. Он пожал плечами.

— Будь я проклят, если знаю, простите мою грубость. Мы играли в прятки по всему дому. Кроме нор священника, тут мало подходящих укрытий и ни одного места, достаточно большого, чтобы держать человека в течение какого-то времени.

Я вскочила на ноги.

— Будь мы прокляты, слепые дураки, — воскликнула я. Тибериус и Стокер шагали позади, следуя за мной, когда я направилась к спальне Малкольма.

— Мы уже смотрели здесь, — напомнил Тибериус. Я игнорировала его, нетерпеливо ища механизм для раскрытия норы священника.

— Вот. — Стокер потянулся, чтобы нажать на резьбу. Панель сместилась, и я втиснулась в укрытие. Стокер встал позади меня, держа лампу в воздухе.

— Посмотрите, — воскликнула я с триумфом. На пыли половой доски был четкий отпечаток обуви, маленький и заостренный. — Женщина! И оставлен, после того, как мы были здесь в последний раз.