Онлайн книга «Лавандовая лента»
– Они просто изумительны. Эдриэнн просунула пальцы сквозь сетчатое ограждение. – Ты знаешь, что охотятся только самки? Она повернула голову, чтобы посмотреть на Уилла. Ее темные волосы рассыпались по плечам и полосатому топу. – У самок обычно более острые когти. – Он взглянул на ее руки. – По крайней мере, в большинстве случаев. Она бросила на него мрачный взгляд. Почему ему так нравилось дразнить ее? Он с детства не занимался такими глупостями. Впрочем, он не мог припомнить, чтобы и в детстве вел себя подобным образом. Бедный Уильям, всегда такой серьезный. Расслабься, детка, говорил его отец. – В Африке есть прайд, способный убить слона, – сказал Уилл после того, как служитель зоопарка рассказал основные факты из жизни львов. А когда служитель просунул сквозь ограждение несколько кусков мяса на длинной палке, Эдриэнн отошла в сторону. – Они убили его? – Хм… Это единственный известный человеку прайд, который может убить взрослого слона. – Он повернулся, чтобы опереться на ограждение. – Я слышал об этом, когда был в Африке. – Ты ездил в Сенегал навестить родителей? – Она тоже повернулась, так, чтобы видеть и Уилла, и вольер. Когда один из львов поднялся, она снова сделала шаг назад, несмотря на то что между нею и дикими кошками было двойное ограждение. Уилл бережно обнял ее за талию. – Тогда они были в Танзании. Я провел там лето, когда учился в колледже. Мы ездили на сафари. Он наблюдал, как меняется выражение ее лица. – Так близко к этим зверям без ограждения. Звучит заманчиво, но очень страшно. – Мне очень понравилось. – Готова поспорить, тебе не хотелось возвращаться домой. Он покачал головой. – К концу лета я уже мечтал о доме. Он не хотел затевать этот разговор, но это было необходимо, если он собирался попросить ее о помощи. А он решил это сделать, когда обнял рукой ее тонкую талию. – Я рассчитывал, что они вернутся домой после смерти бабушки, но напрасно. Он не смог сдержать презрения в голосе. – Ты не одобряешь того, что они живут там? – Эдриэнн провела пальцем по зазубренному краю ограждения. – Пойми меня правильно, я знаю, что это важная работа. Она провела пальцем от подбородка до уха Уилла. – Ты говоришь так, словно отрепетировал эту фразу. Он пожал плечами, а может быть, вздрогнул, когда подушечка ее пальца легонько коснулась его подбородка. Он подумал, что кончики ее пальцев могут быть на вкус похожи на мороженое. – Ну, тот факт, что я знаю это, не означает, что в душе я верю этому. Хотя я понимаю, что должен верить. – Как долго они там живут? – В Африке? С моего первого курса колледжа. Они работали в разных странах Африки. Уже одиннадцать или двенадцать лет. – Это очень долго. – Она задумалась. – Должно быть, эта работа приносит им большое удовольствие. – Надо полагать, – пробормотал он. – Они собирались приехать через два месяца. А теперь говорят, что не смогут. У Попса будет день рождения… – Ох, – сказала Эдриэнн, глядя через дорогу на Попса и Сару, сидевших на скамейке. – Он, должно быть, убит. Уилл проследил глазами за ее взглядом на человека, который во всех отношениях был его героем. Попс одной рукой обнимал Сару за худенькие плечи. А другой рукой показывал на ее любимых обезьян, разместившихся на острове вблизи вольера со львами. Уилл смотрел, как они восторженно рассмеялись, когда одна серо-коричневая обезьяна сделала сальто, оттолкнувшись от ветки дерева. – Он слишком хороший человек, чтобы дать моим родителям понять, насколько он расстроен. Эдриэнн поджала губы, и они стали похожи на сердечко. Он хотел поцеловать это сердечко, почувствовать вкус надутых губок. Но вместо этого он сосредоточился на своей злости, которую испытывал к отцу из-за того, что тот не приложил больше усилий, чтобы вернуться домой. – В любом случае я хочу устроить вечеринку для Попса, и я подумал, не согласишься ли ты помочь мне. Она посмотрела на него сияющими глазами. Сердечко превратилось в улыбку, согревающую сердце, сводящую с ума, переворачивающую весь мир улыбку. – Я с радостью помогу. Можем мы сказать Саре? – Конечно. Но я хочу, чтобы это было сюрпризом. У Попса никогда не было таких вечеринок. Она наклонила голову. – Он, должно быть, очень гордится тобой. Эдриэнн положила руку на его плечо, и подушечки ее пальцев легли на его ключицу. Она поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку. – Я буду счастлива помочь. Эдриэнн работала с упорством маньяка, чтобы закончить отделывать плинтусы в коридоре на втором этаже. Ей еще предстояло зашкурить и покрасить плинтусы внизу, но наверху, в длинном коридоре без мебели, они были заметнее. Она вся взмокла от пота к тому моменту, когда в дверь позвонили. – Иду! – прокричала она, подбегая к лестнице. Она пригласила Сэмми посмотреть на лавандовую комнату и извиниться за то, что так давно не общалась с ней. Эдриэнн распахнула дверь и обняла подругу. – Я так рада, что ты зашла. Я боялась, что ты сердишься на меня. Сэмми нахмурилась. – За что? – Ну, я не часто звонила тебе в последнее время. Сэмми махнула рукой и прошла мимо Эдриэнн к кухонному столу. – Ой, я тебя умоляю. Я не из тех друзей, которые обижаются, если ты не позвонишь и не сообщишь, что посетила туалет. – Спасибо. – Эдриэнн хихикнула и добавила: – Думаю, что не из тех. – Я заезжала к тебе в субботу. – Меня не было весь день. – Ты провела его с Уиллом, разумеется? Эдриэнн кивнула. – Это уже становится привычкой. – Я знаю, – сказала Эдриэнн. – Прости, но… – Прекрати. Прекрати извиняться за то, что у тебя есть личная жизнь. – Сэмми вздернула подбородок. – Всего лишь. Так что, пожалуйста, не извиняйся за то, что ты живой человек. Эдриэнн сжала губы. Сэмми уперла руки в бока. – Я удивлена, что ты считаешь меня такой эгоисткой. – Я так не считаю. – У Эдриэнн вытянулось лицо. – Просто у меня не было ни одной близкой подруги после колледжа. Если я пыталась заводить друзей в Чикаго, Эрик впадал в бешенство. Сэмми, я знаю, что мы знакомы с тобой всего несколько месяцев, которые я прожила здесь, но… я думаю, что ты моя самая лучшая подруга из всех, которые у меня были. Я кажусь тебе жалкой? |