Книга Орден Казановы, страница 7 – Олег Суворов

После такого горестно разудалого признания гитара жалобно тренькнула и смолкла, зато послышались отчётливые звуки шлепков, а затем грохот опрокидываемой мебели и звон бьющейся посуды. Всю эту катавасию венчал возмущённо весёлый женский визг, под аккомпанемент которого из распахнувшейся двери прямо на Макара Александровича вывалился долговязый и нескладный молодец с ярко-чёрными глазами и сладострастно-влажными, чересчур большими для узкого подбородка губами. На его смуглой, румяной и слегка удлинённой книзу физиономии играло смущённо-довольное выражение. Такое выражение обычно бывает у опытных деревенских ухажёров, которые намеренно провоцируют девок на скандал какими-нибудь непристойностями, а сами прикидываются невинными овечками.

— Убирайся вон, свинья! — закричал ему вслед звонкий женский голос. — И не смей появляться, пока не осознаешь всё свинство своего поведения!

— Чего это я свинья-то... — забормотал молодец, глянув на Гурского с таким видом, словно ища сочувствия. — Сами виноваты, Ольга Семёновна! Поставили человека на карачки, загнали в лужу, а потом ещё удивляются — ведёт себя, дескать, как свинья!

— Что-что-что? Ты мне ещё возражать смеешь? — И в дверном проёме, зашуршав подолом эффектного темно-бордового платья, возникла статная женская фигура.

Молодец предусмотрительно шмыгнул за спину Гурского, пока тот с нескрываемым интересом рассматривал старшую из сестёр Рогожиных. Она оказалась жгучей брюнеткой с безупречным овалом красивого матового лица и совершенно замечательными, как писали в старинных романах, «ищущими поцелуев губами». Глаза у неё были такими же ярко-чёрными, как и глаза её незадачливого ухажёра, но при этом искрились всеми оттенками насмешливого женского кокетства.

В своём притворном гневе девушка была столь хороша, что следователь не мог не улыбнуться, ощутив некогда привычное, щемящее душу волнение. Когда-то такое волнение сопровождало сладостные надежды, теперь же — лишь напоминало о них...

— Простите, — увидев незнакомого человека, пробормотала красавица и тут же топнула ногой на поклонника. Убирайся, Сенька, не по тебе шапка!

— Это мы ещё посмотрим! — задорно закричал тот, шумно сбегая по лестнице. — До встречи, радость!

— Проваливай, бездельник!

— Что это за тип? — вежливо осведомился следователь, поймав на себе вопросительный взгляд хозяйки дома.

— Да ходит тут женихаться... — буркнула было девушка, но тут же, видимо, вспомнив о случившемся только что, громко расхохоталась.

— А что он имел в виду, когда говорил, что его поставили на карачки и загнали в лужу?

— Понятия не имею! Привык выражаться фигурально, как приказчик из лавки, которым он когда-то был... Вы же не думаете, что это правда?

Следователь улыбнулся, покачал головой и наконец-то счёл нужным представиться:

— Макар Александрович Рурский, старший следователь сыскной полиции.

— Ольга Семёновна Рогожина, девица на выданье, — с приторной серьёзностью отвечала красавица. — Но вы, как я понимаю, не по мою грешную душу?

— Мне необходимо поговорить с вашей сестрой.

— Я так и поняла... Бедняжка Филипп! Лучше бы пропал этот несносный Сенька и хоть ненадолго оставил меня в покое! Ох, как же он мне надоел!

— Вы имеете и виду с моего поклонника? Кстати, он замечательно поёт. Могу я узнать его имя и род деятельности?

— А вы хотите пригласить его в полицейский хор? Пожалуйста, только он слишком ленив даже для роли хориста... Семён Кузьмич Николишин, то ли служащий какого-то ведомства, то ли сын новгородского купца. Впрочем, если не врёт, возможно, и то и другое. Однако не врать он не может — и это видно по его хитрой физиономии...

Говоря всё это и не позволяя Гурскому вставить ни слова, девушка вела его по длинной анфиладе комнат, закончившейся и левом крыле здания. Остановившись перед белой, изукрашенной позолоченной резьбой дверью, Ольга оглянулась на следователя, приняла серьёзный вид и негромко постучала.

— Ленок, это я. К тебе можно?

— Конечно, зачем ты спрашиваешь, — тут же откликнулся приятный девичий голос.

— Но я не одна. К тебе господин из полиции.

— Ну и входите! — слегка раздосадованно и словно бы обижаясь на подозрение в том, что её могут застать за каким-то непристойным занятием, воскликнула невидимая собеседница.

Ольга кивнула Гурскому и открыла дверь в будуар сестры. Младшая из Рогожиных проигрывала старшей в красоте, но превосходила её обаянием. Она была шатенкой, с таким же, по всей видимости, наследственным овалом лица, однако её чертам недоставало чёткости, носик был чуть менее красив, нежели у сестры, щёки — чуть более пухлыми, а очаровательные губы не имели столь совершенной формы. Да и в карих глазах сиял не задорный огонь прирождённой кокетки, а ровно струилась ласковая внимательность, сразу располагавшая собеседника.

Елена проворно спрыгнула с софы, оставив книжку на красиво инкрустированном столике, и направилась к Гурскому, заранее протягивая ему руку.

— Здравствуйте, Макар Александрович, наконец-то мне посчастливилось познакомиться с вами лично.

— А... — вскинулся было следователь, но вовремя сообразил, что младшую из сестёр Рогожиных наверняка предупредил о его предстоящем визите родственник её пропавшего мужа — Денис Васильевич Винокуров.

— Проходите, присаживайтесь, — ласково предложила Елена, пожимая руку Гурского.

— Вы не станете возражать, если я тоже посижу с вами? — тут же спросила сестра.

— Нет-нет, — покачал головой Макар Александрович, — напротив, буду только рад... — И он опустился в предложенное кресло, мельком оглядев бело-голубой будуар, обставленный изящной мебелью в стиле «рококо».

— Вам удалось что-нибудь узнать о моём Филиппе? — возвращаясь на софу и присаживаясь напротив следователя, спросила младшая Рогожина.

— Нет-с, пока почти ничего. Однако мне стало известно, что в день исчезновения вашего мужа ему в ресторан звонила какая-то женщина. Я полагаю, что этого не делала ни одна из вас? — И Макар Александрович вопросительно посмотрел на сестёр.

Обе молча вразнобой покачали своими очаровательными головками.

— И вы не представляете, кто бы это мог быть?

— Надеюсь, что за два месяца нашего брака Филипп ещё не успел обзавестись любовницей, — пожав плечами, с принуждённой усмешкой заявила Елена.

— Даже не думай об этом! — всплеснув руками, пылко отозвалась сестра.

— Но у кого-нибудь из вас имеются хоть какие-то предположения о том, кому могло понадобиться похищение господина Богомилова?