Онлайн книга «Жилье по обману»
– Ну? – поторопила я свой засадный полк, не наблюдая развития событий. – Не открывает, – с сожалением сказала Вера Марковна. – И про морг уже ни гу-гу. Вообще замолчала, ни звука не слышно. Что делать будем? – Вы еще немного постучите, если вам не трудно, – решила я, распахивая платяной шкаф. – Я скоро приеду. Разговор пришлось оборвать, чтобы вызвать такси. Из машины я еще несколько раз набирала Наткин номер, но так и не дозвонилась: теперь мобильный телефон вызываемого абонента был выключен или находился вне зоны действия сети. Таксисту я сказала: – Гони, как на пожар! И он послушался, причем даже расспрашивать меня ни о чем не стал, только поглядывал искоса с умеренным любопытством. О Москве говорят, что это город, который никогда не спит. Это не совсем справедливо: поздним вечером столица все же начинает клевать носом, сонно щурится, задремывает, и это лучшее время для автогонок по городским магистралям – спросите хотя бы стритрейсеров или патрульных ГИБДД… Через тридцать минут настоящей гонки с визгом колес и запахом паленой резины я выбралась из болида, в который моя воля и мастерство водителя превратили скромный «Рено». В моих глазах расплывались цветные пятна дорожных огней, меня слегка пошатывало и немного мутило, но эти неприятные ощущения терялись на фоне так и не отпустившей тревоги за непутевую сестрицу. На нужный этаж я поднялась без остановок, на одном дыхании. Краем глаза заметила плавно качнувшуюся дверь соседней квартиры – Вера Марковна отступила на заранее подготовленные позиции, но продолжала наблюдать – и резко придавила кнопку звонка. Он исправно покурлыкал: у Натки очень лиричный звонок, певучий, как птичка. Хотя в этой ситуации я предпочла бы полковую трубу или хотя бы пионерский горн – их невозможно не услышать и трудно оставить без внимания. А вот птичка, увы, была полностью проигнорирована… Я не стала церемониться и постучала в дверь кулаком. Потом прислушалась… – Может, стакан дать? – проявляя предупредительность, подсказала сзади Вера Марковна. – Тогда уж и бутылку сразу, – пробормотала я, испытывая большое желание напиться, забыться и по пробуждении обнаружить, что мне все это приснилось. За дверью в квартире Натки что-то длинно шаркнуло. Звук был такой, словно по коридору проволокли тяжелый матерчатый тюк, и мне тут же представилось, что это тащат безжизненное тело. Мое беспокойство мгновенно возросло до критической отметки, и я замолотила в дверь с криком: – А ну, кто там? Открывайте немедленно! Открыть мне не открыли, зато после паузы послышался знакомый голос, опасливо поинтересовавшийся: – А там кто? – Это я, Лена! – Какая Лена? – Натка, ты с ума сошла? Сестра твоя – Лена! – Лена? В голосе Натки образовалось так много недоверчивого удивления, что я подумала – сейчас она еще спросит: «А чем докажешь?» Я даже загодя полезла в сумку, нашаривая там служебное удостоверение, чтобы приложить его к дверному глазку, но сестрица все-таки поверила мне на слово и открыла дверь. Вернее, приоткрыла ее на длину стальной цепочки. Я тут же сунулась в проем лицом, и поместившейся в щель половинки знакомой физиономии Натке хватило, чтобы окончательно опознать родную кровиночку. – Точно, Ленка! – обрадовалась она. Но тут же нахмурилась и спросила: – А ты сама пришла, одна? Не оборачиваясь, я дала отмашку Вере Марковне – мол, спрячьтесь, я тут пришла сама, одна! И сквозь щель приоткрытой двери продавилась в полутемную прихожую, едва Натка левой рукой сняла цепочку. В правой у нее был увесистый и шипастый деревянный молоток для отбивания мяса. Это не успокаивало. – Фуххх, – шумно выдохнула сестрица, опуская свое первобытное оружие. – Как же я рада, что это ты! – А кого ты ждала? – спеша осмотреться, я обошла Натку и чуть не упала, в полумраке споткнувшись о здоровенную диванную подушку на полу. Стало понятно, что именно с таким пугающим шорохом тащили тут по коридору. Однако все остальное – не принятые звонки, не отвеченные сообщения, разговоры про морг и особенно молоток для отбивания мяса – по-прежнему нуждалось в объяснении, и я выразительно посмотрела на Натку. – Кого я ждала, тех мне видеть вовсе не хотелось бы, – непонятно сказала она и в обход меня и заграждения из диванной подушки протопала в кухню. Там было светло, а на столе лежала старая, кажется, еще бабушкиных времен, телефонная книга, раскрытая на странице с номерами учреждений здравоохранения. Надо же, этот древний талмуд еще не утратил актуальности? – С Сенькой все в порядке? – спросила я главное. – Сенька давно спит, – успокоила меня Натка, одной рукой сдвигая на край стола допотопный телефонный справочник, другой включая электрический чайник. – А ты же знаешь: когда он спит, его из пушки не разбудишь. Полупустой чайник загудел, затрясся, браво пыхнул паром и выключился. – Тебе чай или кофе? – спросила сестра. – Мне, пожалуйста, объяснения! – потребовала я. – Почему ты не отвечаешь на звонки и сообщения? – Мобильник насмерть разрядился, видишь, я уже с домашнего звоню. – Натка кивнула на подушку в коридоре, стратегически грамотно уложенную под стеной со стационарным аппаратом. – Почему по больницам? Кто-то заболел? – тут я вспомнила, что упоминался морг. – Или, не дай бог, умер? – Именно это я и пытаюсь выяснить. Натка щедро плеснула в чашки кипятка, утопила чайные пакетки вместе с хвостиками, ругнулась и принялась вылавливать ярлычки ложечкой. Моментально раскисшие бумажные квадратики трепетали, как рыбки, уворачивались и липли к стенкам чашек. Натка яростно шерудила ложкой, расплескивая чай. Руки у нее подергивались. – Прекрати уже! – я отняла у нее ложку, и тогда сестра расплакалась. Пришлось мне утирать ей слезы, заваривать другой чай – успокоительный, на аптечных травах, поить всхлипывающую и икающую Натку получившимся настоем с острым запахом валерианы и мяты – и все это в нетерпеливом ожидании объяснений. Сердце заранее сжалось – я предвидела, что услышанное мне вовсе не понравится. Моя сестра по натуре не нытик, она из тех, кто идет по жизни смеясь, с гордо задранным носом… Оттого и спотыкается на каждом шагу. На этот раз, как выяснилось, Натка не просто споткнулась – она ухнула в яму, которую сама же и выкопала. Знакомая риелторша – та самая Галина Плетнева – предложила ей соблазнительный вариант обмена «двушки» на «трешку» с доплатой в полмиллиона. Как раз такая сумма у Натки имелась, об улучшении своих жилищных условий она думала уже давно и согласилась на предложение Галины без раздумий. И деньги свои ей отдала – все пятьсот тысяч. После чего Плетнева исчезла – обещала тем же вечером заглянуть, а сама все не приходит, не звонит и на Наткины звонки не отвечает. |