Онлайн книга «Верность»
|
Я едва успела вернуться к отцу, чтобы потерять его навсегда. Надо же, как вовремя. – Отец, ты не можешь умереть, – по-детски хныкала я, уткнувшись в его плечо. Слезы продолжали литься. – Я вернулась, и тебе нельзя умирать, – добавила я, крепко обняв его. – Тише, Грейс, – сказал он, даже не пытаясь возразить. – Ты не можешь… – Успокойся, все не так плохо, – спокойно ответил он. Отцовский голос стал напряженнее, словно и он боролся с подступающими слезами. – Ты вернулась вовремя. Случись это на две недели позже, и я уже не смог бы с тобой попрощаться. «Вовремя»… Что-то шевельнулось у меня в мозгу, пока я обнимала отца, поливая его слезами. «Вовремя». Можно ли считать совпадением, что Хейден решил отправить меня домой за несколько дней до неминуемой смерти отца? «Нет, Грейс, – одернула я себя. – Ты фантазируешь». Хейден никак не мог этого знать. Мое возвращение в Грейстоун в столь трагический момент было чистым совпадением. Иначе и быть не могло. Откуда Хейдену знать о состоянии здоровья Селта? «Не придумывай, дура. Ты просто ему надоела, и он тебя прогнал, чтобы не путалась под ногами». Усилием воли я выбросила из головы эти сумасшедшие мысли и крепче обняла отца, его ослабевшее, исхудавшее тело с выпирающими костями. Я давилась слезами, содрогалась от рыданий. Душевная боль и ужас мешали связно думать. Уже скоро я не смогу его обнять. Считаные дни, и его не станет. Вот так. Еще несколько дней. Они пролетят, и мой отец – единственный, кто скрашивал мое возвращение, даря мгновения счастья, – умрет. Еще несколько дней, и я потеряю все. Хейден Теперь я постоянно расхаживал с мрачным лицом. Таким оно было и сейчас, когда я брел по лагерю. Сказать, что после насильственной отправки Грейс домой я пребывал в плохом настроении, означало бы сильно приукрасить действительность. Настроение мое было препаршивейшим, и это чувствовали все. Люди сторонились меня, торопясь уйти с дороги, чтобы только не сталкиваться с бурей по имени Хейден. После разговора с Даксом я почти ни с кем не общался. Тогда я единственный раз позволил себе приоткрыть свои чувства, после чего полностью замкнулся. От меня осталась помятая скорлупа в облике человека. Меня раздражало все подряд. Гнев был единственной эмоцией, вырывавшейся наружу, в нем находил выражение мой душевный слом. Я совершал обычный обход лагеря, когда нашелся смельчак, отважившийся подойти ко мне. Сбоку пристроилась мальчишеская фигура. Я ловил на себе тревожные взгляды Джетта, хотя сам упрямо смотрел вперед. «Шел бы ты прочь от меня, малец, – пронеслось у меня в голове. – Тебе же спокойнее будет». – Хейден, – нервозным, писклявым голосом окликнул меня Джетт. Он почти бежал, пытаясь поспеть за мной. – Чего тебе? – рявкнул я. Мальчишка не заслуживал такого обращения, но я разучился говорить по-иному. Я рычал на всех подряд. – Я тут думал… – Он умолк, испытывая мое терпение, которого уже не было. – А где Грейс? Звук ее имени вонзился в мое тело тысячью кинжалов и изодрал меня в клочья. Если бы не волевое усилие, я бы вздрогнул. – Ушла. – Но… почему? – тихо, с нескрываемой грустью спросил Джетт. – Ей у нас не понравилось? Остаток внутренней боли тут же подавил слабое чувство вины. Мне был понятен нехитрый ход рассуждения мальчишки: Грейс у нас не понравилось. Это означало, что он ей тоже не понравился, и она захотела уйти. Но возражать ему у меня не было сил. – Я отправил ее домой. – Почему? Его вопросы действовали мне на нервы. Я стиснул зубы, чтобы не наорать на Джетта, ограничившись коротким: – Потому. – Но… я думал, она тебе нравится. А мы нравимся ей. Я думал, мы как семь… – Что? Семья? – не выдержал я. – Что за идиотскую дребедень ты напридумал? Никакая мы не семья и никогда ею не были. А теперь исчезни. Он пискнул. Жалобно, как птенец. Это заставило меня повернуться к нему, и взгляд моих сердито пылающих глаз упал на печально скривившееся мальчишеское лицо. Из глаз Джетта потекли слезы. Он проглотил комок в горле и стал пятиться от меня. – Извини, – напряженным от слез голосом произнес Джетт, затем резко повернулся и побежал в другую сторону. Я тяжело вздохнул, еще сильнее возненавидев себя за то, что был с ним так груб. Но мальчишке пора кое-что узнать. Джетт все еще оставался слабым и мягкотелым. Нужно, чтобы он поскорее понял: жизнь не всегда бывает пронизана солнцем и с радугой на небе. Мир – дерьмовое место, с дерьмовыми людьми и дерьмовыми событиями. Мы редко получаем желаемое, и чем скорее Джетт это усвоит, тем лучше. С такими мыслями я вышел к центру лагеря. Там мое лицо стало совсем хмурым. Меня удивило и рассердило скопление людей. Их собралось намного больше, чем обычно. Мне только общения с толпой не хватало! Я хотел было повернуть назад, когда меня окликнули. – Хейден! Я скрипнул зубами, сжал челюсти, раздул ноздри и шумно выдохнул, стараясь оставаться спокойным. Я почти разучился сдерживаться. Люди ждали, когда я подойду. Меня окликнули откуда-то из середины толпы. Подойдя туда, я быстро увидел, кому понадобился. Это был Барроу. Сощурившись, он следил, как я приближаюсь. – Что? – отвратительным, угрюмым голосом спросил я. – Может, объяснишь? – резко, с упреком спросил он, продолжая сердито смотреть на меня. Собравшиеся перешептывались, слушая начало нашей словесной перепалки. К боли, затаившейся у меня в животе, добавилось предчувствие беды. – Что тебе объяснить? – тем же тоном спросил я. – Думаю, ты и сам знаешь, – парировал мой выпад Барроу. Я чувствовал на себе взгляды собравшихся, но сам безотрывно смотрел на Барроу. Я знал, куда он клонит. Он требовал объяснить исчезновение Грейс. До сих пор мне как-то удавалось избегать расспросов. Рано или поздно все равно придется говорить об этом, но только не сейчас. – Если ты собираешься что-то сказать, говори напрямую, – потребовал я. Я почти обрадовался этому столкновению: будет куда переправить часть неутихающего гнева. – Трудно не заметить, что с недавних пор ты повсюду появляешься без своей пленницы. Это в глаза бросается. Думаю, не мне одному, – мрачно изрек Барроу и с нарочитым вниманием поглядел по сторонам, словно высматривая отсутствующую Грейс. – Ценное наблюдение, – огрызнулся я, ощущая поднимающийся гнев. – Может, ты хочешь поделиться еще какими-то, не менее прозорливыми наблюдениями? – Мне просто интересно знать, куда ты ее дел, учитывая, что эта девица – из вражеского лагеря. |