Книга Шут и слово короля, страница 74 – Наталья Сапункова

Ох, Храмы и демоны, еще и это…

— Ваше величество. Меня учил грамоте фокусник, помешанный на истории и философии, а еще он возил с собой труды по математике и геометрии. Он сам создавал разные хитроумные механизмы, позволяющие обма… удивлять публику. Но ни слова больше, иначе меня изгонят из Цирковой гильдии…

Королева расхохоталась.

— Обманывать публику! Я так и думала. Однако каковы циркачи! При короле еще не было советников из вашей гильдии, а может, стоило бы?

— А шуты, ваше величество? — брякнул Эдин. — Разве им не позволено то, чего не простят советнику?

Королева перестала смеяться.

— Ах да, верно. Шуты. Ты в чем-то прав. Однако моя невестка пожелала назначить королем шутов того, кто ничем на шута не похож. Даже не знаю, что получится из этой затеи. Что ж, ступай, юноша.

— Благодарю, ваше величество.

Эдин поклонился и попятился, но королева опять знаком его задержала.

— Как тебя зовут, юноша? Я имею в виду — по-настоящему?

— Эдин, ваше величество.

— Эдин, — повторила она медленно. — Вот как, значит. Эдин. Хорошее имя. Ну, что ж, ступай, Эдин-шут.

И он ушел. С чувством, что что-то сделал не так. Или сказал не так?

Королева Кандина в два счета связала его с Графом, благодаря пустяковой обмолвке. Но это ведь не обязательно выльется во что-то серьезное?

Во дворе Эдин тут же столкнулся с помощником управляющего.

— Эй, шут, ну где же ты бродишь! Идем быстрее, портные ждут, тебе же костюмы нужны. Господин Нури велел сделать три штуки, ты счастливчик, всех бы так одевали!

— Давай один подарю тебе?

— Э… нет, благодарю, — хмыкнул помощник, — мне тут другой фасон полагается, менее роскошный.

В швейной распоряжалась невысокая полная женщина в очень простом сером платье, которую следовало звать госпожой Диной. Она собственноручно сняла с Эдина мерки и весело пообещала:

— Эх, и красавец же ты у нас будешь! Ткани-то какие, смотри!

На огромном столе кучей были свалены отрезы яркого тяжелого шелка, рыхлого бархата и еще гладкой ткани неизвестной Эдину выделки.

Да, роскошно. Кто бы подумал, что в это станут одевать шута.

— Сама выбирала. Поярче, говорю, поярче надо. Чтобы твой костюм от королевского даже издали отличался. Так-то наш король неяркую одежду любит, но на праздник парадный костюм наденет. Прежних-то шутов с королем ни за что не перепутаешь, а вот ты — и ростом такой же, и статью. Потоньше, конечно, чем король, но в парадном костюме это не сильно будет заметно. И кто издалека заметит, настоящая на тебе корона или соломенная?

— Соломенная?

— Конечно. А ты не знал? Из соломы сплетут с цветами. У короля — рубины с изумрудами и сапфирами, у тебя цветы: розы, повелец с виоликой, и листья зеленые. Те же цвета, что и у нашего короля. Так, а сапоги? Ох, с сапогами, чувствую, беда. Те, что приготовили, будут малы. И отрастил ты ноги, шут!

— Сами выросли, — пошутил Эдин.

— Ох, не обижайся, дорогой, а больше одного раза тебе королем шутов не быть. Поймет королева, а то и король сам прикажет. При дворе, может, и останешься, а вот королем шутов на празднике посадят настоящего шута.

— Мне больше одного раза и не надо, — заверил Эдин. — И без одного бы обошелся. И чем мои сапоги плохи?

Его сапоги были ни то что не плохи, а очень хороши — от лучшего обувщика Тасана. Легкие, прочные, удобные — и что с того, что дорого?

— Может, и не плохи, — признала госпожа Дина, — да не к такому костюму. Ну поглядим, удастся ли что придумать.

Маленький кривоногий придворный сапожник обмерил ногу Эдина, помял и пожал плечами.

— Готовых не подберем, и велика нога, и вот тут широка. Надо шить. Кстати, а ведь нога почти как у короля. Надо с королевским гардеробщиком потолковать, вроде там завалялась ненужная пара, помнится…

С гардеробщиком сапожник столковался быстро и притащил пару сапог.

— Отличные сапоги, помню, сам шил к парадному костюму. Королю отделка не понравилась, а тут ведь в самый раз, да, госпожа Дина?

Сапоги были неношеные, из мягкой дорогой кожи, с цветной отделкой и чрезмерным количеством пряжек — Эдин мысленно согласился с королем Герейном, который отказался это носить. Но шуту — вполне…

На его ноги королевские сапоги сели очень даже неплохо. Госпожа Дина довольно потирала руки.

— Отлично, отлично! Вот это повезло! Что ж, шут, приходи завтра утром на примерку, сегодня все мои мастерицы будут шить только на тебя — королева так велела! Так, а что там с нашим свадебным платьем? Нура! Ты пригласила на примерку леди Аллиель Кан? — отвернувшись от Эдина, госпожа Дина, кажется, сразу о нем забыла.

Он не спешил уходить.

— Вы и свадебные платья шьете, госпожа Дина?

Та всплеснула руками.

— Я обожаю шить свадебные платья! Но последнее время их чаще заказывают у Каллена, его мастерская сразу за мостом. Этот выскочка, только тем и хорош, что однажды угодил королеве Астинне! Он теперь шьет для нее, и называет себя придворным портным ее величества — какая наглость! И для леди Ниалы Диндари, свадьба которой через три дня, он тоже шьет платье. А для леди Аллиель королева заказала у меня — дескать, для бедняжки и так сойдет! Но уж зато я постараюсь, и поглядим, у кого лучше получится. Жених, барон Лажан, когда увидит ее в моем платье, забудет, как дышать!

Эдин, кажется, уже забыл, хотя еще не видел платья.

— А когда же свадьба Аллиель Кан? — уточнил он

— Пока неизвестно. Сначала думали, что отпразднуют две свадьбы одновременно — леди Ниалы и леди Аллиель, тем более они кузины. Но семья Диндари возражала, да и жених леди Ниалы тоже. Он ведь граф и приближен к королю, а жених Аллиель — как бы сказать…

— Шут? — подсказал Эдин.

— Ох, не вздумай назвать его шутом — тебе не поздоровится! Но, в сущности, да, именно так. Ведь если признать, что он не шут, тогда, выходит, король не выполнит свое обещание?

— Можно взглянуть на платье, госпожа Дина? — попросил Эдин.

— А, тебе любопытно? Ну пойдем!

За занавесью из потертого бархата была комнатка, посреди которой и стояло надетое на манекен платье, серебристо-белое в пене золотых и серебряных кружев.

— Великолепно, — сказал Эдин, потому что портниха жаждала похвалы, — я никогда не видел такой красоты.

Кстати, он не соврал — платье действительно было очень красивым, насколько таковым вообще может быть платье. Ничего, что казалось бы лишним или неуместным, но — роскошно.

— Без серебряного шитья не обойтись — юная леди никогда не снимает серебряное ожерелье с голубыми камнями, — сказала портниха. — Я знаю, что королева предложила ей другие украшения к свадебному платью, и они были бы куда уместней, но нет, та ни в какую. Должно быть, для бедняжки это память о матери.