Книга Чего хотят демоны, страница 63 – Андрей Белянин

— Может, вернёмся? — с опаской предложил Шамшуддин. — Мы не виноваты, мы сделали всё, что могли…

— Ну уж нет, я не сдамся… — стиснул зубы Креол, шаря глазами вокруг. — Плох тот маг, что боится ночных теней…

— Брат, не говорят ли — глуп тот, кто положил голову на плаху, но трижды глуп тот, кто не убрал её вовремя? Наш учитель в высокомерии своём попал на ужин к чудовищу — его глупость. Мы с тобой, боясь гнева Гильдии, согласились выручить его из беды — наша глупость. Не будем же совершать ещё и третью глупость, дожидаясь темноты в этой обители Мрака!

— Хочешь — уходи, — огрызнулся Креол, жуя пресную лепешку. — А я остаюсь. Я найду эту маскимову нору. Или не найду. Но никто потом не скажет, что я сдался. Я никогда не сдаюсь.

— Вижу, упрямство и высокомерие наш учитель тебе уже передал… — вздохнул Шамшуддин. — Ты способный ученик, брат, но ты зря не прислушиваешься к голосу разума…

— Замолчи, надоел. Повторяю — если хочешь, можешь проваливать хоть к Нергалу в зубы.

— Отец учил меня, что трижды проклят будет тот, кто покинул товарища в опасную минуту, — снова вздохнул Шамшуддин. — Даже такого неразумного товарища, как ты, брат…

— Отец… — фыркнул Креол. — Кушитский раб…

— Да, он был рабом и имел чёрную кожу, — спокойно согласился Шамшуддин. — Ты вправе испытывать к нему презрение, сын шумерского аристократа.

Однако несмотря ни на что, я горжусь тем, что мой отец — Барака из Напаты.

— Кем он был у себя на родине? — без особого интереса спросил Креол. — Он ведь не родился рабом?

— Не родился. Но я не знаю, кем он был до того, как надел рабский ошейник. Пока отец был жив, мне не приходило в голову спрашивать его о прошлом. А когда умер — пришло, но спрашивать стало уже некого. Дедушка этого не знает, другие рабы тоже не знают… или притворяются, что не знают. Возможно, когда-нибудь я побываю в Напате и своими глазами увижу родину моих предков…

— Что может быть интересного в варварском Куше?

— Не знаю. И не узнаю, пока не увижу собственными глазами.

— Твоя жизнь — делай как знаешь, — пожал плечами Креол. — Меня это никак не касается.

— Твоя правда, брат.

Креол досадливо ударил палкой по дубовому стволу. И замер. Взгляд уцепился за неровность в почве. Толстые корни образовали здесь настоящий навес, густо усыпанный листьями. Если приглядеться, можно заметить, что они не просто случайно попадали с ветвей. Эту листву кто-то сюда принёс — принёс и уложил в нарочитом беспорядке, маскируя…

— Есть! — оскалился Креол, расчищая отверстие палкой. — Огромное!

Шамшуддин подошел поближе. Похоже, это и в самом деле логово Гасителя Света. Дыра начинается меж дубовых корней и уходит глубоко под землю. Судя по размерам — тварь внутри сидит не гигантская, но всё же довольно крупная. В такой лаз вполне может пролезть и человек.

— Давай мешок, я полезу, — заявил Креол, обнажая нож. — А ты стереги вход.

Шамшуддин молча кивнул, перехватывая поудобнее топор. Креол чиркнул кремнем, зажигая смоляной факел, обвязал вокруг туловища шерстяной мешок, согнулся в три погибели и сунул голову в чёрное отверстие.

— Постарайся не погибнуть, брат, — сказал Шамшуддин.

— Я не нуждаюсь ни в чьей заботе, — огрызнулся Креол, вглядываясь в темноту. — Сам разберусь как-нибудь.

— Такое ощущение, что я слышу нашего учителя.

— Не сравнивай меня с этим старым шакалом. Всё, я пошёл.

Ползти на карачках ученику мага пришлось довольно долго. Проклятый Гаситель Света вырыл нору длинную, извилистую. Похоже, солнечные лучи ему и впрямь неприятны, раз уж он прячется от них так глубоко.

С потолка то и дело осыпается земля, под локти и колени попадают острые камни. Двигаться неудобно — обе руки заняты. Самодельный факел шипит и потрескивает, освещая туннель лишь на несколько шагов вперёд. Сердце в груди предательски ёкает — время уже вечернее, тварь может проснуться в любую минуту.

Креолу было бы легче ползти, сунь он нож за пояс. Но юноша твёрдо решил, что скорее умрет, чем выпустит костяную рукоять. Это обсидиановое остриё — единственное, что придаёт сейчас уверенность.

Надёжный, проверенный инструмент, подаренный дедушкой в день, когда внука отдали в ученики. Архимаг Алкеалол — единственный человек в Шумере, способный соперничать со старым Халаем в искусстве демонологии. Именно Алкеалол настоял на том, чтобы внук пошел по его стопам.

Отец Креола, Креол-старший, возражать не стал — его никогда не беспокоила такая ерунда, как потомство и вообще родственники. Он отвёз сына в Симуррум, заплатил старому кровососу, сколько тот потребовал, и возвратился домой, в Шахшанор.

С тех пор вестей из дома не было. Креол-старший ничего не сообщал о себе и не интересовался судьбой Креола-младшего. Вполне возможно, он давно позабыл о существовании единственного сына и наследника.

Ползти понемногу стало легче. Узкий проход шаг за шагом расширяется. Креол вдруг сообразил, что может подняться на ноги. Выпрямиться в полный рост по-прежнему не получается, но лучше всё же идти согнутым, чем ползти на карачках.

Туннель закончился пещерой, выстланной дубовой листвой. В самом центре — травяное гнездо-спаленка. А в гнезде…

Креол на миг замер, рассматривая свернувшуюся тварь. Халай Джи Беш не солгал — днем Гаситель Света и в самом деле крепко спит. Его не разбудил ни пришелец снаружи, ни свет факела, вторгшийся в это царство мрака.

О внешности Гасителя Света Халай не обмолвился и словечком — потому что сам этого не знал. Но теперь Креол смог рассмотреть чудовище во всех подробностях. Оно оказалось не таким уж и страшным — демон-гала, до сих пор сидящий на цепи в подвале, выглядит повнушительнее.

Тварь примерно с шакала величиной. Шесть лап — из них четыре обычные, с пальцами о мягких подушечках, а две довольно короткие, растут из плеч, вместо пальцев — изогнутые крючья. Шея складчатая и толстая, морда длинная, оканчивается тускло светящимся хоботком с длинной иглой. Глаз нет совсем — лишь какие-то непонятные полосочки и пятнышки. От брюха тянется толстая склизкая труба — похоже на яйцеклад.

Креол сделал шаг вперёд, не отрывая взгляда от спящего чудовища. Не шевелится. Ещё шаг — по-прежнему никакого движения. Третий… и вот теперь Гаситель Света чуть заметно дёрнулся.

Плечевые крючья покачнулись, выдвигаясь из кожаных складок. Склизкий яйцеклад вздрогнул и запульсировал. Лапы примяли траву, из-под подушечек высунулись белёсые когти.

Тварь просыпается! То ли разбуженный незваным гостем, то ли просто выспавшийся, но Гаситель Света вот-вот очнётся!

Креол метнулся вперёд, замахиваясь ножом. Длинная полоса обсидиана легко пропорола морщинистую кожу твари. Гаситель Света зашипел и забился, траву оросила дурно пахнущая буроватая кровь.