Книга Ты и сам всё знаешь, страница 24 – Дарья Сорокина

Даррет медленно вернулся в комнату, подозрительно оглядывая меня.

— Всё нормально? — первая нарушила молчание.

— Нужно съездить до больницы. Врач сказал… сказал, нужна перевязка, побудешь с Аэром?

— Ты врёшь? Что случилось, не вижу никакой перевязки и врача, Даррет!

— Слушай, я быстро туда и обратно. Даже какао не успеет остыть. Позавтракайте пока без меня, хорошо?

— Ты расскажешь мне всё до запятой, — предупредила Хиза, и он невесело улыбнулся.

— Договорились, — Даррет наклонился, быстро поцеловал меня в щеку, а через мгновение я уже слышала, как закрывается замок входной двери. Тревога неотвратимо заполняла все мои мысли. Какого чёрта случилось в больнице?

Через пять минут, пока я соображала, что осталась в квартире с маленьким ребёнком одетая в одну рубашку, входной замок снова щёлкнул, и Даррет тихо позвал меня из прихожей.

— Извини за выходку с чемоданом! — пробормотал Хиз, хотя не думаю, что он о чём-то действительно сожалел.

— Ничего страшного, спасибо, — перехватила ручку, раздумывая, стоит ли разобрать вещи и воспользоваться приглашением дознавателя, или не глупить и распрощаться с ним, когда получу разрешение уехать из страны.

— Вот ещё что… — нерешительно начал Даррет, а затем запустил руку под куртку и достал мой револьвер. — На всякий случай. Приеду — вернёшь, договорились?

Я удивленно смотрела на мужчину. Готов оставить вооружённую незнакомку с явными признаками помутнения рассудка в компании своего малолетнего сына. Что у Даррета в голове?

— Всякий случай, это какой? — приятно было ощутить тяжесть револьвера на ладони, вместе с ним вернулась утерянная уверенность в себе.

— Надеюсь не пригодится, закройся на все замки, — дознаватель выдержал мой взгляд и не сказал ничего лишнего. Хотя по лицо было видно его колебание. Когда он ушел, оставалось только гадать, что происходит.

Утащила вещи в ванную и решила быстро привести себя в порядок, пока Аэр ещё спит.

Едва забралась под душ, поцарапанную кожу на бедре сильно защипало, напоминая о недавних ласках старшего Хиза. Это всё ненормально. Но когда в моей жизни всё подчинялось правилам здравомыслия? Один только Дэнли чего стоит.

При мысли о нём защемило в сердце. Зачем он приехал, и почему его так волнует судьба Даррета? Дознаватель тоже продолжает секретничать, а все эти книги и комиксы, действительно выглядят жутковато. Сложно поверить в такие удивительные совпадения, но скорее всего это так и есть. Первая книга серии появилась лет пятнадцать назад.

Хотя, возможно, Хизу когда-то встретился сильный псионик-ясновидец, который смог разглядеть будущее дознавателя и решил использовать его за основу для своего литературного героя. Бред какой-то! Поговорить бы с автором, если Даррет сам ещё не сделал этого.

Облачившись в удобные свободные штаны и скромную рубашку с высоким воротом, заколола волосы и убрала за уши выбивающиеся пряди. Да уж, хороша нянька для малыша! Ничего не смыслю в детях и никогда не доводилось общаться с ними близко. Правда, Аэр не похож на простого ребёнка. Слишком умный и проницательный для пятилетнего, а это пугает даже меня.

Едва вышла в коридор, в нос ударил приятный запах яичницы и свежесваренного какао. Мальчик стоял на невысокой скамеечке у плиты и ловко орудовал в сковородке маленькой лопаткой, другой рукой он помешивал напиток в турке.

— Доброе утро, Аэр, — моему удивлению не было предела. А как же каша с комочками? Разве не я должна накормить ребёнка? На столе стояли две чистые тарелки с приборами и симпатичные чашки.

Мальчик кивнул, взял в обе руки тяжёлую сковородку, спрыгнул на пол и разложил яичницу по тарелкам.

— Какао? — ребёнок замер передо мной с дымящейся туркой.

— Да, пожалуйста, — протянула чашку. Глупо, наверно, я выглядела с открытым ртом и хлопающими ресницами. Аэр с трудом сдерживал улыбку, а затем звонко рассмеялся.

— Ты разговариваешь! — наконец, выдохнула я.

— Ты тоже, — передразнил мальчик.

— Но почему ты молчишь при отце?

— Так проще, Эйри. Говорить о чувствах сложнее, чем показывать яркие картинки.

— А Даррет знает, что ты умеешь пользоваться плитой? — пригубила безумно вкусный какао.

— Нет, пусть это будет нашим секретом, хорошо? — фантастически синие глаза очень внимательно изучали меня.

— Не понимаю, что в этом такого?

— Тогда папа будет чувствовать себя ненужным. Не хочу, чтобы он расстраивался. Пока готовит кашу, завязывает мне шнурки или помогает одеться, он ненадолго забывается.

— Ты поэтому ложишься спать с ним рядом?

— Да, тогда моя потребность в нём проявляется сильнее всего, — ответил Аэр.

Странно наблюдать за ребёнком, который выглядит умнее и проницательнее многих взрослых. Сложно перебороть противоречивые чувства. С одной стороны обманывать Даррета некрасиво, он имеет право знать больше о своём сыне. С другой…

— Эйри, мы не такие, как все. Простым людям нелегко нас понять. Отец пытается, но он ещё не готов.

— Ты решил за него?

— Нет, он сам в глубине души хочет, чтобы я дольше оставался обычным ребёнком, но я никогда не был обычным. Так же как и ты.

— А тебе самому не хочется побыть ребёнком?

— Теперь хочется, когда ты рядом.

— Ты понял это вчера?

— Когда увидел, как папа меняется в твоём присутствии, он перестаёт жалёть меня и тосковать. Останься с нами, пожалуйста. Ты нужна нам обоим, — во взгляде малыша читалась мольба, и я почувствовала себя очень гадко.

— Всё сложно, Аэр.

— Объясни, я пойму!

— Даже не сомневаюсь, но нет. Если задержусь здесь, у вас могут быть неприятности.

— Как знаешь, — холодно ответил ребёнок и внезапно предостерёг: — Только будь осторожна, заглядывая в будущее, ты не замечаешь, как к тебе подкрадывается прошлое, — мальчик шумно хлебнул какао и грустно улыбнулся.

Не стала спрашивать, что он имеет ввиду. На этот счёт у меня собственные соображения.

Оставшуюся часть завтрака провели в гнетущей тишине, нарушаемой лишь перестуком вилок о тарелки.

Аэр выглядел удручённым после моего ответа, и стал больше походить на обиженного ребёнка. Было ли так же со мной в детстве? Уже и не вспомнить. Образ матери с каждым годом становился всё карикатурнее в моей голове. Чрезмерно весёлая, вечно молодящаяся женщина. Она не боялась меня, но стремительно отдалялась с каждым годом, пока наше общение не ограничилось редкими открытками с достопримечательностями Тимерники и парой скупых строк. Она даже оставила свой номер телефона и адрес, на случай если я буду в тех краях.

И вот я здесь и не тороплюсь звонить родительнице.