Онлайн книга «Веслом по фьорду!»
|
— Значит, ты нашёл проклятие, Гуннар из Скандинавии? — раздался с небес довольный голос старого шамана Саед-е-Бархана. — Или оно тебя нашло? — Оно отлучилось за рецептом, — не раскрывая глаз, предположил сын Торна. — Куда? — За рецептом, — повторил викинг, пытаясь нащупать осколки собственной головы. — Такие тайные правила приготовления чего-нибудь вкусненького, их вечно пишут на чём попало и никогда потом не находят. — Кто пишет? — «Кто», «кто»… Проклятые домохозяйки. Скажи, Саед, у меня всё на месте? — Ай-ай, какая разница! Ты не сможешь помешать моим планам! Не понимаю, как можно уцелеть после саблезубых и тем более после НЕГО, но так даже лучше… Иргал заполучит две жертвы — тебя сейчас и Шаммилу вечером! С мрачной улыбкой Саед достал из-под туники кремнёвый нож и затянул ритуальные куплеты. — Знаешь, Саед, уж в твои-то годы можно было бы иметь и побольше мозгов, — устало заметил викинг. — О чём ты? Ахххххх!!! Жёсткая рука варвара молнией схватила жреца за горло. Удивлённый сопротивлением, Саед выпустил нож. Захват был железным! Жрец синел, как голубая тряпка в воде. Его кожа никогда не отличалась здоровой свежестью, а тут вдруг сплошные неудобства: ни тебе вдохнуть, ни выдохнуть, и бубен далеко, и сочувствующих соплеменников нету. Руки зашарили в поисках ножа, лицо стало сиреневым, местами чёрным. Он попытался что-то произнести кривыми губами: — Шаммила… Проклятие… Она… Лялил… Не Заг… Гурах… Отец… О Иргал! С сухим щелчком позвонки переломились, и Гуннар, выложившийся по полной, снова потерял сознание. Ну никаких сил на этих предателей не хватит. * * * Всё племя гулей собралось на площади перед шатром вождя. В центре громоздилось высокое кострище. Приближалась полночь, а ни Гуннара, ни шамана Саед-е-Бархана ещё никто не видел. Вокруг полыхали костры поменьше, детишки незаметно пекли в них картошку. Старый Муарим казался совсем древним. Он любил дочку, но долг вождя перед племенем выше отеческой любви… Перед заходом солнца Шаммилу привязали к пальме. До полуночи оставалось четыре часа. Рослый детина, отмеченный по всему телу и ягодицам следами жестокой битвы, появился из темноты. Удивлённый шёпот пробежал от туземца к туземцу: — Варвар! Смотрите, это варвар! Гуннар принёс только завязанную мешком тунику и бросил свёрток перед всем племенем. Он молчал как человек, переживший все ужасы преисподней! В глазах вождя читался немой вопрос. Собственно, как и у всех прочих… — Проклятия больше нет! — тихо, но твёрдо произнёс варвар. — Живите и радуйтесь! Вот ваше проклятие! — И Гуннар достал из мешка круглый предмет, подняв его высоко, чтобы все видели. Это была голова Саед-е-Бархана. — Асад! Асад-ал-Сахара! — ошеломленно пронеслось по площади. — Ты лев пустыни! Наверное, вот так в лучах победы когда-то стоял его любимый сказочный герой — Пламен Славянин. ИЗ ДНЕВНИКОВЫХ ЗАПИСЕЙ БЕЛОКУРОЙ РАЗВЕДЧИЦЫ ЕВГЕНИИ Сколько событий! Сколько эмоций! Мой Гуня показал им всем! Чудные гули хором упрашивали его, жгли свои колдовские костры, потом снова упрашивали, и вот он смилостивился и показал… Ах! Бесстыдник^ конечно, но, учитывая моё положение (в последнее время маскируюсь под местную дурочку) и важную ритуальную значимость символа, это даже хорошо. Как я соскучилась по его толстым намёкам и похотливому взгляду, хотя мне только пару раз и перепало… Но это ж на самом деле не мне! Даже не знаю, что и думать. А он всё сражается, сражается, устаёт страшно… Гунечка мой, Гунёшечек, Гуняшка! Интересно, как ему больше понравится? * * * Гуннар молча уводил Слейпнира, нагруженного водой и припасами. Из предложенных даров викинг забрал только то, что принадлежало ему с самого начала, — Шаммилу. Она была его — до последнего волоса! Муарим плакал. Вождь предлагал спасителю остаться с народом гулей. Готовился весёлый пир, жарились сочные кабаны, разносилось вино. Но викинг был неумолим… — Неинтересен пир, тогда возьми хотя бы сопровождение до Аль-Бенгази! — Нет, — строго отказался викинг и обнял так и не понявшего ничего старика. Оно и к лучшему. Всё, что случилось, было только его решением и его судьбой. * * * Варвар объявил привал в последней роще перед Сахарой. Шаммила постелила коврик, и молодые люди сели. Гуннар молча обнял девушку, она тоже молчала. Его рука дотронулась до золотой цепочки на её шее. Их взгляды встретились. — Ты догадался? — Да. — Тогда почему… — Надо закончить начатое. — Я не виновата, Гуннар. Мать зачала меня не от Иргал-Зага. В ночь жертвоприношения к матери пришёл Гурах — помощник ужасного Молоха! — Что?! — Я дочь демона Гураха. — Она остановилась, вопросительно глядя на своего мужчину. Тот молча кивнул, хотя понятия не имел ни о тёмной личности Гураха, ни о более тёмной индивидуальности Молоха. Какая теперь разница? Вероятно, выглядели они точно так же, как Шаммила в Огненной пещере. Но даже если ещё уродливее, то фигли… — В полнолуние и в любое время внутри пещеры я принимаю иной облик, ты сам видел его. Боюсь, в конце концов всё живое, окружающее меня, будет истреблено! Страшные слова. Гуннар высвободил руку, обнимающую любимую… — Я сама страдаю, — пыталась оправдаться она. — Не могла убить Заллеху, ведь с ней мы как сестры. Но отец Заллехи тоже догадался… Торнсон с завистью поглядел на Слейпнира — дромадеру на всё плевать. — Я убила этих тигров, я знала, что никто с ними не справится. Ты пришёл, одолел последнего и вошёл в мою пещеру. Я не хотела тебя трогать! После этих слов Шаммила долго плакала. Слёзы щедро струились по щекам, дрожали губы, сжималось сердце викинга. Когда слёзы кончились, она обхватила себя руками и стала раскачиваться. Взгляд опустел, лицо осунулось. — А давай, — упавшим голосом предложила туземка, — я сделаю тебя таким же? Гуннар посмотрел на неё долгим, серьёзным взглядом. — А чего, классно же! — Губы девушки истерично скривились. — Будем вместе рвать всех на части? И снова ударилась в слёзы. — Перестань, милая… — Ты дрался как герой, — вдруг призналась она, шмыгая носом. — Любимый, ни один человек не смог выдержать того, что перенёс ты. Я горжусь, что ты был у меня первым… и единственным! Больше она ничего не сказала. |