Онлайн книга «Принцессы снега»
— Завтра я пойду с вами, — прервавшись, не спрашивает, констатирует он. А Блосс окутывает липкий страх. Вот главная проблема. — Не пойдешь. — Пойду! — повторяет с нажимом. — Сама слышала, на этом, как его там, Регуле я выживу. — На Регуле — да. А в мятеже? Горячая вода начала стынуть быстрее обычного, но Ричи словно не придает этому значения. — Так перемести меня на бывшую работу, возьму там брони-жилет, или со своей планеты принеси! У вас же есть брони-жилеты? Он выходит из джакузи, обматывается полотенцем. — Мы мирная раса! — заводится Блосс, под потолком начинают кружить снежинки. — И?! — жестикулирует Рихард. — И есть у нас аналог, — зло, с неохотой признается Блосс. Снежинки превращаются в лед на потолке, а она с Рихардом прожигают друг друга взглядами. — Я тебе говорила, что вернусь, — Блоссом резко встает, вода стекает по телу, как будто плачет. — Так я возвращаюсь! Всё, конец! Я в свой мир! Рихард качает головой, берет полотенце, обматывает ее и вынимает из воды. — Отпусти! — Не отпущу! Выносит на руках. Сильнее обычного прижимает к кровати. — Не пущу, — повторяет и закрывает губы поцелуем. «Угораздило с тобой связаться, инопланетный мой». — Принесу я тебе брони-жилет, — сдается Блоссом. Любовь и злость переплетаются в душе. — Наши надежнее и легче, — вновь с неохотой добавляет она. * * * — Бабуль, прости, что так поздно, — Лена осторожно зашла ну кухню. Бабушка отложила газету, поправила очки и тепло улыбнулась. — Да, разве я молодой не была, разве не понимаю, — мягко проговорила она. Лена скорее подошла к плите, чтобы бабушка не заметила навернувшихся слез, и зажгла газ, подавляя скорее всю боль. — Мария Владимировна, — услышала она голос Сергея, также зашедшего на кухню, — не ругайтесь, но у нас с Леной были важные дела. И, — он на миг запнулся, — мы хотим на несколько дней уехать из города. В Ленином институте я обо всем договорился. «Врун». Хотелось вдарить этого колдуна, выместить на нем все, пускай и незаслуженно, но Лена сделала вид, что занята завариванием чая. «В конце концов, он ради тебя старается, рискует», — не вовремя заговорила совесть. — Вы не переживайте, — продолжал парень, — я за ней присмотрю. — Ой, ну что вы, детки, езжайте, — замахала руками Мария Владимировна, — отдохнете, вдвоем побудете, — с умилением добавила она. «Ага. Он, я и группа мятежников. Красота, романтика». — Ба, — слова давались Лене с трудом, кое-как она поставила чашки на стол, отводя взгляд, — я там стипендию и часть зарплаты на комод положила, ты бери, ладно. На самом деле, Лена положила туда все деньги, что могла, но скажи так, бабушка точно не взяла. — Лена! — Ба! — не дала она ей возмутиться. — Мне так спокойнее будет. Оставлять бабушку совсем не хотелось. Лена не страшилась неизвестности. Когда в стране кризис на кризисе с просветами, она воспринимается как само собой разумеющееся. И кирпич в любой момент может упасть на голову. Но неизвестность не отменяла заботу о будущем, если не своем, то хотя бы своих близких. Проси не за себя, но за них. Язык не отсохнет. Сославшись на усталость, Лена выскользнула в коридор, покосилась на толстый конверт на комоде — конечно, это не стипендия и даже не зарплата — подарок от Блоссом. Если Лена не вернется, если не сможет справиться с узурпатором, на сберкнижку Марии Владимировны будут приходить дополнительные средства — это они с Блоссом обговорили задолго до явления Скотта. Вот только деньги внучку не вернут. Лена вошла в свою комнату и устроилась на любимом потертом кресле. На этот раз даже музыку слушать не хотелось. Жизнь переворачивается вверх дном. Чужой мир ждет. Но такой ли он чужой? Она и раньше задумывалась о том, насколько же тот мир похож и не похож на Землю, а его обитатели на землян. У Лумины были белоснежные с серебряным волосы, у Харон — полностью зеленые глаза — не такие уж принципиальные различия: не больше чем, цвет кожи. И ни доли пренебрежения или чуть иного отношения: общение на равных. «Да, конечно, не все в том мире такие и с таким отношением. Но Лумина говорила, что инопланетные гости там — обыденность. А еще, — Лена закатала рукав блузки, — на Регуле никто не будет смотреть на них как на что-то…слишком странное, на Регуле я могу не скрывать их». Здесь — чужая почти для всех, там — необходимая, нужная — почти для всех — зашептало шестое чувство. Жизнь не переворачивается, жизнь возвращается на законное место. Дверь скрипнула, и от неожиданности Лена вздрогнула. — Как ты? — обеспокоенно поинтересовался Сергей, снимая рубашку. Лена выдохнула и неопределенно мотнула головой, ее взгляд невольно задержался на узоре на плече парня, едва прикрытом тонкой лямкой майки. — Обычно число линий не зависит от силы мага, — заметив это, пояснил парень и, чуть подумав, снял майку, давая увидеть рисунок полностью. Лена покраснела, но любопытство было сильнее смущения, и девушка продолжила пристально рассматривать его. — Есть хоть одна, значит есть магия, а уж ее можно развить, — улыбнулся Серый. — Но ты — рожденная Хранительница с запертой Силой, вот и результат. Он подошел к девушке, снял ее блузку — от неожиданности Лена даже не успела возразить, только порадовалась, что под ней еще есть майка, хотя стесняться Сергея после стольких ночей — как минимум было не очень логично. Но понять его взгляд было сложно: то ли восхищение — обожание своей правительницы, то ли это именно тот самый взгляд, каким мужчина смотрит на желанную женщину. Сергей бережно провел пальцем по одной из линий, еще раз улыбнулся и отошел, лег в кровать. Лена тихо вздохнула: да, пожалуй, сейчас стоит отдохнуть, выспаться. Завтра самый сложный день. Завтра ждет родной Регул. Сев на кровать, девушка стянула джинсы и улеглась: как всегда спиной к Сергею — так было проще и менее стыдно. Ей было не страшно, скорее волнительно: не каждый день готовишься к бою, не каждую ночь считаешь последней на Земле. Но в присутствии Сергея Сила как будто начинала крепнуть, расцветать внутри и успокаивать. Почти не слышно, не словами, а ощущениями, чувствами нашептывать: все будет хорошо. Принцесса-Хранительница не может не справиться. Но одновременно с Силой вновь заговорила совесть, укоряя. — Серёж, — позвала она, развернувшись и убедившись, что тот не спит. — Да? — бархатистый голос звучал особенно красиво: как будто тихо пел вместе с ночью. |