Книга Ловушка для диггера, страница 48 – Ирина Булгакова

Девушка выскочила из хода. Поднялась в полный рост, с трепетом прислушиваясь к тому, что творится в том месте, из которого она только что выбралась. Она стояла у стены, чувствуя за спиной могильный холод камня. Ее трясло. Не от холода – животный страх снова нашел путь к ее сердцу.

Шорох усиливался. Он выполз из своего убежища вслед за девушкой.

С замиранием сердца, София прислушивалась к тому, как звук приближался к ее ногам. И только после того, как шорох резвым насекомым пробежал по стене, рядом с ней, она не выдержала. Дрожащей рукой включила зажигалку, искрами предупредившую о том, что век зажигалок недолог.

Как только затеплился слабый огонек, звук прекратился. Буквально сразу София погасила зажигалку. Нескольких секунд ей хватило на то, чтобы картинка отпечаталась в памяти.

Каменный мешок, в котором она оказалась, отличался от предыдущего только одним: на полу, привалившись спиной к стене, сидел мертвец. И умер он не так давно. Еще было нечто, что заставило Софию плотнее прижаться к каменной стене.

На полу сидела мертвая женщина. Женщина – диггер. Капюшон прорезиненного комбинезона был откинут. Прямо на Софию смотрели глаза – высохшие, маленькие, почти скрытые за выступающими надбровными дугами. Серая кожа, на которой отпечатались подобно замысловатой татуировке черные трупные пятна. Длинные светлые волосы, отливавшие серебром, опускались на плечи. Спецкостюм был разрезан выше колена и перетянут тряпкой. Из пореза на штанине торчал обломок кости.

Мертвая женщина с прекрасными, даже после смерти волосами, слишком маленькая для огромного костюма, ставшего ее саваном.

Острый приступ жалости оттеснил на второй план все остальные чувства. Как завороженная, рассматривала София золотую сережку, блестевшую в сморщенном, высохшем ухе, тонкие, бесконечно длинные пальцы, сжимавшие снятую с головы каску. Насколько девушка знала, на такие головные уборы диггеры крепят фонари, но это была только каска – кусок пластика.

Не обращая внимания на ожог, София держала зажигалку включенной. Сбоку, ближе к углу обнаружилась дверь, обитая железом. Она заинтересовала девушку в последнюю очередь. Как любое, что вело из одного каменного мешка в другой.

Иное дело старая, проржавевшая лестница, цеплявшаяся за камни вбитыми крючьями. Первая ступень находилась над головой у мертвой женщины. Только очень высоко.

София осторожно, чтобы не задеть мертвое тело, приблизилась к стене и попыталась дотянуться до ступени – бесполезно. Нужно было прыгнуть, и повыше.

– Извини, пожалуйста, извини, – тихо попросила София. Ее безжизненный голос эхом прокатился по углам.

Мертвая женщина упрямо смотрела перед собой.

София взяла ее за плечи и аккуратно отодвинула в сторону. Тело оказалось неожиданно легким – просто кости, упрятанные в спецкостюм.

Сладковатый запах гниения стал сильнее и София затаила дыхание.

Долго девушка стояла под лестницей, не решаясь прыгнуть в темноте. Наконец, собралась с духом и подпрыгнула. Напрасно – пальцы ее ухватили пустоту. Потом она прыгнула еще раз. И еще.

После десятой попытки она отчаялась.

А на одиннадцатый раз у нее получилось. Девушка зацепилась правой рукой и повисла, вытянувшись в полный рост. Неимоверными усилиями ей удалось подтянуться – кроссовки скользили по влажным камням.

Стоило добраться до второй ступени и ощутить опору под ногами, дальше дело пошло быстрее. Только раз, прочно закрепившись, она осветила себе путь. С замиранием сердца убедилась в том, что зажигалка на последнем издыхании и неизвестно еще, насколько ее хватит.

Лестница уходила наверх и последние звенья прятались в темноте.

Ступени скрипели. Каждая. И под ногами и под руками. Девушке чудилось, что пугающий ее скрежет напоминал человеческое слово.

Жжжж… Стражж… стражжж.

Даже когда она остановилась, звук продолжался. Он начинался сверху, опускался волнами, проходя сквозь ее тело и обдавая морозным дыханием.

София поднималась. Она думала о том, что будет, если лестница не выдержит веса ее тела и отойдет от стены. Тогда она сорвется вниз и ей суждено навеки остаться под землей. И умирая – долго и мучительно – она будет в кромешной тьме ощущать на себе жуткий взгляд мертвой женщины.

Лестница кончилась. Девушка уперлась головой во что-то железное и не почувствовала радости. Сравнение с радисткой Кэт из известного советского кинофильма напрашивалось само собой, когда с великим трудом Софии удалось отодвинуть тяжелую крышку люка в сторону.

Силы оставили ее, стоило ей выбраться из шахты на грязную поверхность бетона. Влево и вправо от того места, где она находилась, шла труба коллектора. Некстати вспомнились рассказы Сергея и внезапных подъемах воды. София вскочила. Некоторое время постояла, собираясь с силами и пошла, куда глаза глядят. Глядели они направо – туда она и двинулась, держась рукой за стену.

Большей частью девушке приходилось идти в темноте. Она боялась того, что зажигалка могла подвести в любой момент. От страха замирало сердце. Но страхом нельзя наполнить пластиковое нутро зажигалки. В тот самый момент, когда девушке показалось, что она видит лестницу, ведущую наверх, огонек погас навсегда.

Не отрывая руки от стены, София двинулась дальше, моля бога о том, чтобы лестница оказалось реальностью.

Странно, но вдруг ей почудилось, что она видит в кромешной тьме. Что-то серое, расплывчатое. Как будто человеческий силуэт, окутанный дымом.

София остановилась, до рези в глазах вглядываясь в темноту. Силуэт колебался, меняя очертания. От него отрывались серые сгустки и таяли, сливаясь с темнотой.

– Эй, – хриплым голосом позвала она. – Кто здесь?

При звуке голоса серая мгла зашевелилась и медленно поползла прямо на девушку.

Софии некуда было деться. Бежать назад, в темноте, рискуя от страха свалиться в ту же самую шахту, из которой она с таким трудом выбралась – подобно смерти. С замиранием сердца стояла София и ждала. Чего угодно. Пусть даже смерти. Лишь бы…

– …побыстрее, – она не заметила, как произнесла это вслух.

– Я не буду одинок-к-к-к, – явственно, как будто в дымчатой мгле прятался человек, услышала она.

– Ты и так не одинок, – ее губы шевельнулись помимо воли. В глубине души она осознавала, что, скорее всего, разговаривала сама с собой.

– Одинок-к.

– Где ты одинок? Вот у тебя сколько их… мертвецов.

– Он обещ-щ-щ-ал.

– Он сдержал обещание! Это ты все угомониться не можешь, – зло крикнула она. – Ступай в могилу! Что тебе там не лежится?

От страха, от злости, от усталости, рассудок затуманился. София пошла вперед, ступила прямо в серый дым. Вскрикнула от холода. Глотнула туман, закашлялась до рвоты. Холод пронзил тело до костей, вошел в сердце, останавливая ток крови. Что-то липкое закрыло лицо, закрывая доступ воздуху, поползло в горло, в ноздри, вдавило глаза внутрь, растеклось по телу морозной волной…