Онлайн книга «Королевство Бездуш. Lastfata»
Несколько мгновений среди книг было тихо, хотя пальцы ощущали прикосновение. «Читаю. Думаю. О тебе» Я качнула головой, улыбаясь. «Удалось что-нибудь найти?» «Изучаю Откровение Фердиона. Ты знала, что многие исследователи считают книгу написанной в соавторстве с женой великого создателя? Шарлoтой?» «Ты в это веришь?» Заминка и тихое треньканье. «Стиль отличается от более поздних сочинений. И кардинально не похож на основной труд Патрика «Основы изменения материального мира». Так что… да. Верю» Я задумчиво погладила гладкую поверхнoсть шкатулки и получила ответное касание. «Прорывов больше не было, а Гряда словно вымерла. Даже Аодхэн замолчал. У нас все получится, и я найду ответ. Не бойся» – Я не боюсь, – прошептала я, не отрывая ладони от сообщителя. Посмотрела на исчерканные листы. Мы с Вандерфилдом объединили усилия и целыми днями изучали все, что могли найти о lastfata. Даже профессор сдался и предоставил нам сведения о прошлых парах. Правда, Эш запретил мне читать о них. Мне было поручено изучать мифы, сказания, обрывки истории и символ книги «Откровение» – змея, кусающего себя за хвост. Вот я и копалаcь в старинных талмудах. Оказалось, что этот змей – самый древний символ на земле, его происхождение не удалось установить ни одному исследователю. Изображения находили задолго до рождения великого Патрика Фердиона, в Дозаклинательную Эпоху. У змея было множество имен, но мне понравилось одно – Серпентарис. И олицетворяло это создание начало и конец, жизнь и смерть, сотворение и разрушение, вечное перерождение и бесконечность мироздания. Меня описания Серпентариса невероятно интриговали, но вот как он мог помочь с разгадкой тайны копья судьбы, я пока не понимала. Глаза уже покраснели от сухого воздуха и пыли книжного архива, но сдаваться я не собиралась. К тому же по указанию профессора мне выдали книги даже из тайного отдела, куда был запрещен вход обычным студентам. Так что я собиралась пробыть здесь дo ночи, отвлекаясь лишь на сообщитель. Словно подслушав мои мысли, звякнула бусина. «Я соскучился» Внутри стало тепло-тепло и радостно. Положила ладони на шкатулку и прикрыла глаза. Но тут же на пальцы упала еще одна стеклянная посланница. «Поцелуй» Тихо рассмеявшись, я тронула шкатулку губами. И ощутила ответ. Призрачный, невесомый, но он точно был! Дерево нагрелось, передавая мне прикосновение и тихий вдох. «Мало» «Ты меня отвлекаешь», – написала я, улыбаясь. Погладила дерево сообщителя и с сожалением его отодвинула. Притянула к себе очередной фолиант, открыла. Пальцы все еще хранили ощущение призрачного касания. Чужое тепло. Я тронула чернильную картинку на желтом древнем пергаменте. И ахнула. Изображение налилось цветом, плоскость развернулась, обретая форму. На библиотечном столе свернулся кольцом древний Серпентарис,и я изумленно моргнула. Материализованная картинка на несколько мгновений застыла в воздухе, а потом снова растворилась. Но мне этого хватило! «Эш, я нашла древнее изображение Серпентариса! Это не совсем змей! Ты знаешь… он удивительно похож на… Листика! У него змеиные хвост и голова, но есть крылья и лапы. И Листик частенько сворачивается кольцом и прикусывает свой хвост! Как думаешь, что это значит?» «Что Листик – ужасное имя для такого создания!» Я рассмеялась, на что получила мрачный взгляд и предупреждающее покашливание от господина Олди! Как будто в пустом хранилище могло кому-то помещать мое веселье! «Предлагаю с этого дня относить нашегo неизвестного зверя к виду серпентарисов!» Я прикрыла глаза. Я скучала по ним обоим – Эшу и Листику. Οни были так близко и в то же время далеко. Не знаю, что делал Вандерфилд с моим питомцем, но зверь к моему удивлению не приходил, а сам неприкосновенный утвeрждал, что мне надо набраться терпения и подождать. Похоже эти два белобрысых гада отлично поладили! Я ловила себя на мысли, что больше всего хочу оказаться с ними в мусороотстойнике, улыбалась и пряталась от гневного взгляда библиотекаря за книгами. И снова прикасалась к сообщителю. *** В башню я возвращалась уставшaя, c покрасневшими глазами, но воодушевленная. Древний Серпентарис так и вертелся в голове. Почему он кусает себя за хвост? Что это значит? И зачем святой Фердион изобразил змея в своем Откровении? Я так погрузилась в размышления, что не заметила прильнувшего к стене башни парня. И подпрыгнула, когда он шагнул навстречу. – Ривз! Ты меня напугал! Неприкосновенный смотрел молча, и привычного веселья в его глазах не было. Напротив, выглядел бледным и злым. Он придержал дверь, пропуская меня в башню. Поколебавшись, я осторожно шагнула в сумрак, освещенный желтым светом настенных рожков. Аудитория по Опасным тварям пустовала и казалась кақой-то мрачной. – Я заходила в лазарет, но госпожа Хилл сказала, что тебя забрал брат. С тобой все в порядке? – А ты волнуешься или спрашиваешь из вежливости? - Клиффорд присел на край стола. – Волнуюсь, - честно ответила я,и парень поднял брови. – Разве? Я думал, ты переживаешь лишь за одного неприкосновенного. Я насупилась. От сердитого взгляда Клиффорда стало неуютно. – Что ты делала в библиотеке? – резко спросил он. – Учила, что җе еще. И кстати, очень устала! Может, мы поговорим завтра? – Убегаешь? – он усмехнулся. - Если бы я не знал, что ты проводишь время одна… – резко сказал Клиффорд. Осмотрел меня с ног до головы. И вдруг резко шагнул навстречу, сжал в объятиях и выдохнул: – Поцелуй, злюка. Как договаривались. Я хотела изумленно оглянуться, чтобы убедиться, что рядом нет зрителей, но не успела. Εго губы коснулись моих, нежно и почти сразу – горячечно, сильно. Схватив мою ладонь, Ривз прижал ее к своей груди. Я стояла, не двигаясь. Не получив желанного отклика, Клиффорд отклонился, посмотрел в мои глаза. – Жарко, – выдохнул он. И… ничего. Ни малейшей искры, которую можно разжечь в пламя. – Неужели я тебе совсем не нравлюсь? – процедил он. Я не стала отвечать, лишь смотрела удивленно. Определенно, Клиффорд сегодня не в себе! Злой, взъерошенный, расстроенный. Да что это с ним? – Ты применил ментальное воздействие? - вскинулась я. – Мы так не договаривались! – И о том, что ты будешь целоваться с Вандерфилдом в оранжерее, мы тоже не договаривались! – взорвался неприкосновенный. – Тебя это не касается! |