Онлайн книга «Эви хочет быть нормальной»
|
– Без понятия. Наверное, десять, а может, и меньше. – ЭМБЕР! – Да не переживайте вы так за него, – отмахнулась она. – И вообще, не хочу о нем говорить. Расскажите-ка лучше… как вы подружились? Мы с Лотти переглянулись. – В младших классах мы учились в одной школе, – начала я. – Ага, – поддакнула Лотти и улыбнулась, припомнив те времена. – Нам приходилось оставаться на дополнительные занятия, потому что мы опережали весь класс! Эмбер осуждающе ткнула в меня пальцем: – А ты мне не говорила, что ты тоже гений, как Лотти! – Я… Да, действительно. Я и впрямь была… смышленой. Пожалуй, так. Но это было давно. Сейчас же никаких особенных достижений у меня не было, а еще я отказалась от кучи предметов, боясь обострения. Предметы, от которых пришлось отказаться География – это даже не обсуждается. Изучать вулканы? Земную кору? Ледниковые периоды? И другие геологические феномены, на которые я никак не могу повлиять и которые способны стереть человечество с лица Земли? Вы что, шутите? Биология – так-так, рак! Вы всерьез хотите, чтобы человек с генерализированным тревожным расстройством и ОКР подробнее узнал о раке? Следующий! Французский/немецкий/испанский – зачем учить чужой язык, если все равно вряд ли когда-нибудь выедешь за границу, потому что состояние не позволит? Да я и из графства нашего никуда особо не выезжала, не считая того раза, когда мы отправились на свадьбу к моей двоюродной сестре и я чуть не потеряла сознание у столика с закусками, и родителям потом пришлось спешно возвращаться домой в ночи… Философия – экзистенциализм мне вообще противопоказан. Даже не спрашивайте почему. Психология – это мы уже обсуждали. И так далее и тому подобное. Кончилось тем, что я выбрала социологию, киноведение и английскую литературу. Занятно, безопасно и не внушает жутких мыслей. – Ты у нас девочка умная, так ведь, Эви? – спросила Лотти, прервав мои размышления. – Ну так себе… – ответила я. Как-то раз Сара сказала, что для того, чтобы суметь вообразить самые жуткие сценарии развития любой ситуации на свете, нужен недюжинный ум. А я ведь это отлично умею… Эмбер собрала остатки фасоли в кучу половинкой тоста: – А когда вы оказались в разных школах, вы поддерживали дружбу? – Я… Лотти тут же меня перебила: – Я пыталась. Но после восьмого класса мисс Воображуля точно сквозь землю провалилась и перестала отвечать на звонки! И хотя прозвучало это дружелюбно, я уловила в ее голосе обиду. – Я… я… Ты прости меня, Лотти. Учеба сожрала меня без остатка… – А после школы наконец выплюнула? – закончила за меня Эмбер. – У меня было точно так же! Терпеть не могла школу! Как же круто, что я наконец учусь в колледже. Вы двое – первые, кто мне искренне понравился за очень и очень долгое время! Мы обменялись радостными взглядами, хотя в глубине души меня мучило чувство вины, которое хотелось как можно скорее загладить. Я ведь вовсе не хотела бросать Лотти. Скорее я… забросила всю свою жизнь, и подругу в том числе. А что мне еще было делать? Ответить на ее звонок и сказать: «Прости, я сегодня гулять не пойду, потому что записываю в свой дневник ОКР сроки годности всех продуктов, которые есть у нас дома»? Она бы точно этого не поняла. Или того хуже: сделала бы вид, что поняла, но потом, осознав, что ее поддержка не дарует мне чудесного исцеления, непременно разозлилась бы и прекратила со мной общаться. Как Джейн. – Ну что ж, я наелась! – объявила я. – Да и киноведение вот-вот начнется! Эмбер сощурилась: – Лотти, ты ведь сказала, что Эви – смышленая девочка. А теперь выясняется, что она ходит на киноведение! – Между прочим, нам там задают эссе на дом! – Ладно-ладно. И о чем же? – О «Касабланке» [13], да и не только! – О каком еще бланке? – Сделаю вид, что я этого не слышала, – сказала я. Мы выложили деньги за еду на безвкусную цветастую скатерть, отодвинули стулья, вышли из кафе и направились в колледж. Осенний ветер дул нам в лицо. У самых ворот мы столкнулись с Гаем. Он курил подозрительного вида самокрутку, а на голове у него красовалась мешковатая серая шапка, под которую он спрятал волосы. – Эви! – воскликнул он, явно обрадовавшись мне. Недаром та самокрутка показалась мне подозрительной. Он вскинул руку, чтобы дать мне пять: – Ну и как закончилось твое свидание? Я без особого энтузиазма ударила его по ладони: – Так себе. Он поднялся наверх и перепихнулся с другой. Как Гай ни пытался сдержаться, его все равно разобрал смех. – На первом же свидании?! – У него сексуальная зависимость, – пояснила я. – Точнее, он мне так сказал. На этот раз Гай сдерживаться не стал и расхохотался от души, да так, что аж согнулся пополам, схватившись за живот. Самокрутка выпала у него из пальцев и приземлилась на асфальт, но он этого не заметил. – Что, серьезно? – спросил он, не разгибаясь. Я оглянулась на подруг, ища у них поддержки. Но они лишь выразительно посмотрели на меня, точно спрашивая: «Зачем мы снова болтаем с этим неудачником?!» – Да. Вот так и прошли мои выходные. – Боже, вот умора! – Гай наконец выпрямился, а потом, осознав, что уронил свою самокрутку, быстро нагнулся и поднял ее с земли. – Зато я не соскребаю с асфальта размокший косяк и не ношу на плече непонятный племенной знак, который теперь в жизни не соскребешь! – Справедливо, – заметил Гай. Теперь, когда самокрутка снова оказалась у него в руке, ему все было нипочем. – А у вас сейчас что, пары? Ну тогда покеда, дамочки. – Он раскурил самокрутку и не спеша направился по своим делам. Мы проводили его взглядом. – Это тот самый парень с кухни? – поинтересовалась Эмбер, явно не впечатленная встречей. – Ага. Его Гай зовут. Как Гая Фокса. Неплохой парень на самом деле. Лучший друг Джоэла. – Кто такой Джоэл? – Парень Джейн. – А-а-а-а, Джейн. – Эмбер многозначительно посмотрела на Лотти. Я так и не успела понять, что именно выражает этот взгляд, потому что в эту секунду прозвенел звонок. – До скорого! – бросила я через плечо и кинулась в аудиторию – обсуждать «Касабланку». |