Онлайн книга «Закон против тебя»
|
Комбат огляделся и собрал с десяток разбросанных вокруг гвоздей. Гвозди были под стать молотку – длиннющие, толстые, квадратные в сечении, кованные вручную и тоже ржавые. Весь инструмент в хозяйстве тетки Марьяны был в той или иной степени тронут ржавчиной, поскольку хозяйка овдовела уже десять лет назад. Исключение составляла разве что щербатая ручная ножовка, которой тетка Марьяна кое-как пилила дрова, да небольшой колун, которым она же эти дрова колола. – Как думаешь, Андрюха, – спросил Борис Иванович, окидывая критическим взором лежавшую перед ним на поросшей кучерявой травой земле подворья тщательно отреставрированную створку ворот, – будет эта хреновина фурычить или нет? – А я почем знаю? – пропыхтел Подберезский, намертво затягивая взятым из багажника «тойоты» торцовым ключом ржавые болты, которыми крепилась массивная щеколда. – Я, Иваныч, по этому делу не специалист. – Правильно, – проворчал Комбат, – когда сломать надо, специалистов хоть отбавляй. Ну, ты готов? Давай берись. Вдвоем они подняли и поставили вертикально на нижнее ребро тяжеленную створку. Створка выглядело странно: из-за того, что часть досок была заменена на новые, свежеоструганные, а часть осталась серой, потемневшей от времени и непогоды, ворота отдаленно напоминали зебру в представлении художника-кубиста. Тетка Марьяна вышла на крыльцо и всплеснула руками. – Ой, да что ж вы делаете-то? Бросьте вы ее, заразу неподъемную, я сейчас мужиков кликну… – Ха, – сказал Борис Иванович. – Хо, – поддержал его Подберезский и тихонечко добавил: – Гляди, Иваныч, как бы штаны не лопнули. – За своими следи, – проворчал Комбат и скомандовал: – Взяли! Со стороны могло показаться, что они навесили тяжелую створку на вбитые в огромные дубовые столбы ржавые крюки легко, словно играючи, и только Подберезский слышал, как Борис Иванович пробормотал себе под нос: – Да, старость – не радость. – Ха, – ответил на это Подберезский. – Хо, – вторил Комбат. – Какой дурак придумал делать ворота с двумя створками? – добавил он, немного подумав. Под неискренние причитания тетки Марьяны они навесили вторую створку ворот и на пробу закрыли их. Конструкция «фурычила» вполне исправно, и даже привинченная неопытным в такого рода делах Подберезским щеколда функционировала как надо. – Вот это мужики, – скрестив на животе под передником руки, сказала тетка Марьяна. – Любо-дорого глянуть. С вечера гуляют, да так, что ворота в щепки, а утром ни свет ни заря у них уж новые готовы – чтобы, значит, к вечеру было чего ломать… Подберезский фыркнул, а Комбат пристыженно полез пятерней в затылок. – Мы же не нарочно, – покаянно сказал он. – А я разве что говорю? – ответила тетка Марьяна. – Я говорю, любо-дорого глянуть. Теперь таких мужиков небось и не делают. Эх, мне бы годков тридцать долой… – Так уж и тридцать, – хищно растопырив усы, промурлыкал Борис Иванович. Тетка Марьяна засмущалась и махнула на него рукой. – Завтракать идите, работники, – позвала она. – Стынет все. Было начало девятого утра, и упорно карабкавшееся в зенит солнце припекало все ощутимее. Они поплескались у кадки с дождевой водой, смывая с себя трудовой пот, и вошли в прохладные сени. Из кухни тянуло такими запахами, что давно привыкшие к холостяцкой кухне желудки квартирантов тетки Марьяны принялись выводить длинные рулады, которые были слышны даже во дворе. – М-м-м-м, – сказал Борис Иванович. – М-м-мм! Ну, Марьяна Егоровна, ну, искусница! – Василиса Премудрая, – поддакнул Подберезский, плотоядно облизываясь. – Да нуте вас, – отмахнулась тетка Марьяна. – С четырех утра работавши, небось и лошадиному мослу будешь рад. – Ну вот, – спустя минуту сказал Комбат, сноровисто орудуя вилкой, – а ты говоришь, гостиница. – Ммм-угу, – с набитым ртом отозвался Подберезский, усиленно кивая головой. Он проглотил кусок и добавил: – Не было бы счастья, да несчастье помогло. – И то верно, – сказала тетка Марьяна. Она сидела напротив и, подперев щеку кулаком, смотрела, как едят мужчины. – И мне с вами веселее. Не пойму я чего-то, – продолжала она с простодушной хитринкой, – вы бандиты или как? Вроде ладные мужики, справные, мастеровые, а ездите на этой.., на «чипе». – На джипе, – рассеянно поправил Подберезский. – Джип, Егоровна, просто очень хорошая машина. Ты подумай, что было бы, если бы я таким манером к тебе в ворота на «Жигулях» въехал. Ни машины, ни ворот, ни квартирантов… – Врешь, – заметил Комбат. – Ворота бы остались. – Вот разве что… Так что, Марьяна Егоровна, на джипах не только бандиты ездят. – Вон как… – с непонятной интонацией протянула хозяйка. – Так они подешевели, что ли, джипы эти ваши? Подберезский поперхнулся и опустил глаза, чтобы не видеть застиранного до полной ветхости платья тетки Марьяны. – Нет, – сказал он, – не подешевели. Только я, Егоровна, все равно не вор. Правда. Да вот хоть у Иваныча спросите… – Не вор, и ладно, – закрыла тему тетка Марьяна. – Да я и сама вижу, чего мне еще кого-то спрашивать. А вы кто же будете, – с заново разгоревшимся любопытством спросила она, – отец с сыном или просто знакомые? – Воевали вместе, – ответил Андрей. – Иваныч батальоном командовал, а я под его началом от рядового салажонка до сержанта дослужился. Если бы не он, от меня бы уже только оградка осталась… – А где воевали-то? Или секрет? – В Афганистане, – коротко ответил Подберезский и уткнулся в тарелку, закрывая тему. Но тетке Марьяне, оказывается, еще было что сказать. – Сын у меня там остался, – негромко проговорила она. – Не попался ему, видать, такой командир, как твой Иванович. Мужчины разом положили вилки. Подберезский перестал жевать. – Вечная память, – помолчав, сказал Комбат. – А сюда зачем пожаловали? – прерывая неловкую паузу, спросила тетка Марьяна. Подберезский посмотрел на нее с некоторой опаской, но глаза тетки Марьяны были сухими – видимо, она уже выплакала все, что могла, и смирилась с потерей. – По делам, – сказал Андрей. – Да еще друг у нас здесь. Хотели его навестить, да вот не вышло… – Что так? Подберезский переглянулся с Комбатом. Борис Иванович едва заметно пожал плечами, предоставляя ему право выбора. – Пропал он, Марьяна Егоровна, – после недолгой паузы сказал Подберезский. – Нет его, и квартира опечатана. – Кстати, – сказал Комбат, глядя на часы, – не пора ли нам?.. |