Книга Божественная комедия, страница 28 – Алигьери Данте

И вздох, взирая, издает унылый, -

118 Таков был грешник, вставший погодя.

О божья мощь, сколь праведный ты мститель,

Когда вот так сражаешь, не щадя!

121 Кто он такой, его спросил учитель.

И тот: "Я из Тосканы в этот лог

Недавно сверзился. Я был любитель

124 Жить по-скотски, а по-людски не мог,

Да мулом был и впрямь; я – Ванни Фуччи,

Зверь, из Писгойи, лучшей из берлог".

127 И я вождю: "Пусть подождет у кручи;

Спроси, за что он спихнут в этот ров;

Ведь он же был кровавый и кипучий".

130 Тот, услыхав и отвечать готов,

Свое лицо и дух ко мне направил

И от дурного срама стал багров.

133 "Гораздо мне больнее, – он добавил, -

Что ты меня в такой беде застал,

Чем было в миг, когда я жизнь оставил.

136 Я исполняю то, что ты желал:

Я так глубоко брошен в яму эту

За то, что утварь в ризнице украл.

139 Тогда другой был привлечен к ответу.

Но чтобы ты свиданию со мной

Не радовался, если выйдешь к свету,

142 То слушай весть и шире слух открой:

Сперва в Пистойе сила Черных сгинет,

Потом Фьоренца обновит свой строй.

145 Марс от долины Магры пар надвинет,

Повитый мглою облачных пелен,

И на поля Пиценские низринет,

148 И будет бой жесток и разъярен;

Но он туман размечет своевольно,

И каждый Белый будет сокрушен.

151 Я так сказал, чтоб ты терзался больно!"

1 По окончаньи речи, вскинув руки

И выпятив два кукиша, злодей

Воскликнул так: «На, боже, обе штуки!»

4 С тех самых пор и стал я другом змей:

Одна из них ему гортань обвила,

Как будто говоря: «Молчи, не смей!»,

7 Другая – руки, и кругом скрутила,

Так туго затянув клубок узла,

Что всякая из них исчезла сила.

10 Сгори, Пистойя, истребись дотла!

Такой, как ты, существовать не надо!

Ты свой же корень в скверне превзошла!

13 Мне ни в одном из темных кругов Ада

Строптивей богу дух не представал,

Ни тот, кто в Фивах пал с вершины града.

16 Он, не сказав ни слова, побежал;

И видел я, как следом осерчало

Скакал кентавр, крича: «Где, где бахвал?»

19 Так много змей в Маремме не бывало,

Сколькими круп его был оплетен

Дотуда, где наш облик брал начало.

22 А над затылком нависал дракон,

Ему налегший на плечи, крылатый,

Которым каждый встречный опален.

25 "Ты видишь Кака, – мне сказал вожатый. -

Немало крови от него лилось,

Где Авентин вознес крутые скаты.

28 Он с братьями теперь шагает врозь

За то, что обобрал не без оглядки

Большое стадо, что вблизи паслось.

31 Но не дал Геркулес ему повадки

И палицей отстукал до ста раз,

Хоть тот был мертв на первом же десятке".

34 Пока о проскакавшем шел рассказ,

Три духа собрались внизу; едва ли

Заметил бы их кто-нибудь из нас,

37 Вождь или я, но снизу закричали:

«Вы кто?» Тогда наш разговор затих,

И мы пришедших молча озирали.

40 Я их не знал; но тут один из них

Спросил, и я по этому вопросу

Догадываться мог об остальных:

43 «А что же Чанфа не пришел к утесу?»

И я, чтоб вождь прислушался к нему,

От подбородка палец поднял к носу.

46 Не диво, если слову моему,

Читатель, ты поверишь неохотно:

Мне, видевшему, чудно самому.

49 Едва я оглянул их мимолетно,

Взметнулся шестиногий змей, внаскок

Облапил одного и стиснул плотно.

52 Зажав ему бока меж средних ног,

Передними он в плечи уцепился

И вгрызся духу в каждую из щек;

55 А задними за ляжки ухватился

И между них ему просунул хвост,

Который кверху вдоль спины извился.

58 Плющ, дереву опутав мощный рост,

Не так его глушит, как зверь висячий

Чужое тело обмотал взахлест.

61 И оба слиплись, точно воск горячий,

И смешиваться начал цвет их тел,

Окрашенных теперь уже иначе,

64 Как если бы бумажный лист горел

И бурый цвет распространялся в зное,

Еще не черен и уже не бел.

67 "Увы, Аньель, да что с тобой такое? -

Кричали, глядя, остальные два. -

Смотри, уже ты ни один, ни двое".

70 Меж тем единой стала голова,

И смесь двух лиц явилась перед нами,

Где прежние мерещились едва.

73 Четыре отрасли – двумя руками,

А бедра, ноги, и живот, и грудь

Невиданными сделались частями.

76 Все бывшее в одну смесилось муть;

И жуткий образ медленной походкой,

Ничто и двое, продолжал свой путь.

79 Как ящерица под широкой плеткой

Палящих дней, меняя тын, мелькнет

Через дорогу молнией короткой,

82 Так, двум другим кидаясь на живот,

Мелькнул змееныш лютый, желто-черный,

Как шарик перца; и туда, где плод

85 Еще в утробе влагой жизнетворной

Питается, ужалил одного;

Потом скользнул к его ногам, проворный.

88 Пронзенный не промолвил ничего

И лишь зевнул, как бы от сна совея

Иль словно лихорадило его.

91 Змей смотрит на него, а он – на змея;

Тот – язвой, этот – ртом пускают дым,

И дым смыкает гада и злодея.

94 Лукан да смолкнет там, где назван им

Злосчастливый Сабелл или Насидий,

И да внимает замыслам моим.

97 Пусть Кадма с Аретузой пел Овидий

И этого – змеей, а ту – ручьем