Онлайн книга «Дюна»
Кинес застыл. – Моя преданность не продается, сир. Пауль в упор взглянул на него через стол, встретив холодный блеск синих – синих-на-синем – глаз. Он изучил властное выражение обрамленного бородой лица, и жесткая улыбка коснулась его губ. – Хорошо сказано, – промолвил он. – Я приношу свои извинения. Кинес посмотрел Паулю в глаза и наконец произнес: – Ни один из Харконненов никогда не признавал своих ошибок. Возможно, ты и не такой, как они, Атрейдес. – Может быть, таковы уж недостатки их воспитания, – усмехнулся Пауль. – Ты сказал, что твоя преданность не продается, но, думаю, есть у меня такая монета, которую ты согласишься принять. За твою преданность я предлагаю свою преданность. Целиком и полностью. «Мой сын в полной мере обладает знаменитой искренностью Атрейдесов. У него есть это поразительное, граничащее с наивностью, чувство чести – и какое же эта великое оружие!..» Она видела, как потрясли Кинеса слова сына. – Чепуха, – сказал Кинес. – Ты всего лишь мальчик, и… – Я – герцог, – поправил Пауль. – И я – Атрейдес. Атрейдесы никогда не нарушали такой клятвы. Кинес сглотнул. – Когда я говорю «целиком и полностью», – продолжал Пауль, – я не делаю никаких оговорок. Я готов, если нужно, отдать за тебя жизнь. – Сир! – вырвалось у Кинеса. Но теперь Джессика видела, что он обращается не к пятнадцатилетнему мальчику, а к мужчине – и к высшему. Теперь Кинес не иронизировал – королевское обращение значило именно то, что должно значить. «Сейчас он отдал бы жизнь за Пауля, – мелькнуло в голове у Джессики. – Как у Атрейдесов получается это – так легко, так быстро?..» – Я вижу, что ты говоришь то, что думаешь, – сказал Кинес. – Однако Харкон… Дверь за спиной Пауля распахнулась от удара. Он резко обернулся – и увидел, что там идет бой. Слышались крики, звон стали, мелькали в проходе искаженные восковые лица. Пауль и Джессика метнулись к двери. Айдахо защищал проход; сквозь мерцание щита сверкали налитые кровью глаза. К Айдахо тянулись руки врагов, сверкающие дуги стали тщетно обрушивались на его щит. Оранжево сверкнуло пламя станнера, но щит отразил его стрелку. И казалось, что клинки Айдахо находятся одновременно всюду. С них срывались тяжелые красные капли. Потом рядом с Паулем вдруг оказался Кинес. Вдвоем они изо всех сил навалились на дверь. Пауль в последний раз увидел Айдахо, отражавшего натиск целой толпы солдат в харконненских мундирах, запомнил его таким – резкие, рассчитанные движения, черные космы, в которых расцвел алый цветок смерти… затем дверь закрылась. Кинес с лязгом задвинул засовы. – Похоже, я сделал выбор, – проговорил он. – Кто-то успел засечь ваши машины, прежде чем они отключились, – сказал Пауль. Он взял мать за руку, отвел ее от двери и увидел отчаяние в ее глазах. – Я должен был заподозрить неладное с самого начала – когда нам не принесли кофе, – сказал Кинес. – У тебя здесь есть потайной выход, – сказал Пауль. – Воспользуемся им? Кинес глубоко вздохнул: – Эта дверь продержится минут двадцать – если они не применят лучемет. – Они побоятся стрелять из лучемета – на случай если с нашей стороны двери есть действующий щит, – уверенно сказал Пауль. – Это были сардаукары в харконненских мундирах, – прошептала Джессика. Раздались мощные, ритмичные удары в дверь… Кинес показал на металлические шкафы вдоль правой стены: – Сюда. Он подошел к первому шкафу, выдвинул ящик, покрутил в нем что-то. Все шкафы отошли в сторону наподобие двери, открыв черный зев тоннеля. – Эта дверь тоже из пластали, – заметил Кинес. – Вы хорошо приготовились к неожиданностям, – сказала Джессика. – Мы восемьдесят лет жили под Харконненами, – ответил Кинес. Он провел их в темноту хода и закрыл вход. Во мраке Джессика разглядела на полу перед собой светящуюся стрелу. Сзади раздался голос Кинеса: – Здесь мы расстанемся. Эта стена прочнее – она продержится не меньше часа. Идите вот по таким светящимся стрелкам – они будут гаснуть за вами. Стрелки проведут вас через лабиринт к другому выходу – там у меня спрятан топтер. Этой ночью в пустыне буря. Ваша единственная надежда – догнать ее, оседлать и лететь вместе с ней, на гребне. Мои люди проделывали такое, когда угоняли топтеры. Если вы продержитесь высоко на гребне – вы уцелеете… – А что будет с тобой? – спросил Пауль. – Попробую уйти другой дорогой. Если меня – и схватят… что же, я пока еще остаюсь Имперским Планетологом. Скажу, что был вашим пленником. «Бежим, словно трусы, – подумал Пауль. – Но что остается делать – мне надо выжить, чтобы отомстить за отца!..» Он обернулся к двери. Джессика услышала это его движение. – Дункан уже мертв, Пауль. Ты же видел его рану. Ему уже не поможешь. – Когда-нибудь они мне дорого заплатят за всех, – тяжело сказал Пауль. – Только если поспешишь сейчас, – отозвался из темноты Кинес, и Пауль почувствовал его руку на плече. – Где мы встретимся, Кинес? – спросил мальчик. – Я прикажу фрименам разыскать вас. Путь бури известен… А теперь поторопитесь – и пусть Великая Мать дарует вам быстроту и удачу… Они услышали стремительные шаги по неровному каменному полу во тьме – Кинес уходил. Джессика нащупала руку Пауля. – Нам нельзя разойтись, – сказала она. – Да. Они прошли первую стрелку – та погасла, едва лишь они коснулись ее. Впереди зажглась другая. Они прошли и ее и, как только она погасла, увидели вдали следующую. Теперь они бежали. «Планы внутри планов, и в них опять планы, и в них – новые планы, – подумала Джессика. – Не стали ли мы теперь сами частью чьих-то планов?» Стрелки вели их, указывая повороты, мимо боковых ответвлений, еле различимых в слабом люминесцирующем свете. Некоторое время путь вел вниз, но затем начал неуклонно подниматься. Наконец они взбежали по ступеням, повернули и вскоре уперлись в стену с черной ручкой посредине. Пауль повернул ее, и дверь стремительно распахнулась. Вспыхнули лампы, осветив высеченную в скале пещеру, посреди которой стоял на своих пружинистых амортизаторах орнитоптер. Дальше была гладкая серая стена с идеограммой «Выход» на ней. – Интересно, куда пошел Кинес? – тихо спросила Джессика. – Он поступил в точности так, как должен был поступить всякий хороший партизанский вожак, – ответил Пауль. – Разбил нас на две группы и сделал так, что, даже если его схватят, он не сможет сказать, где мы. Он просто не будет этого знать. |