Книга Хроники Империи Ужаса. Нашествие Тьмы, страница 171 – Глен Кук

– О господин! – послышался голос проснувшейся служанки.

– Тсс! – (Она подошла к нему.) – Как себя чувствует королева?

– Сегодня лучше. Прошлой ночью… мы уже думали… Хорошо, что ты пришел. Это ей поможет. Без тебя… все было намного хуже. Останешься?

– Да. Больше нет причин не оставаться.

Голубые глаза служанки округлились.

– Что, настолько горьки мои слова? – Он вновь посмотрел на осунувшееся от страданий лицо Фианы. – Бедняжка.

– Разбуди ее, а я пойду.

– Не стоит. Пусть отдыхает.

– Ты ей нужнее. Доброй ночи, господин.

Он присел на край кровати, задумчиво глядя на Фиану. Хозяин постоялого двора назвал его добрым человеком – и при этом он довел ее до такого. Он любил считать себя порядочным – и всегда так думал. Учитывая, сколько Браги прожил на этом свете, он был прав. Так почему же каждая женщина, нашедшая дорогу к его сердцу, не получала взамен ничего, кроме боли? Какое счастье он принес Фиане? Или Элане? Ему вообще не следовало жениться – для удовольствий хватило бы случайных встреч и домов радости. Элане лучше было бы с Прешкой. Ивасколовданец наверняка бы хорошо к ней относился…

Похоже, он слишком сильно сжал руку Фианы – веки ее дрогнули, и открылись полные радостного удивления бледно-голубые глаза.

– Ты пришел, – прошептала она.

Он подумал об Элане, и по щеке его скатилась слеза.

– Что случилось?

– Ничего. Ничего, что могло бы потревожить твою прекрасную головку. Спи.

– Что? Почему? Да ты ужасно выглядишь!

– Я еще не мылся.

– Не важно. Главное, что ты здесь.

Он погладил ее по разметавшимся по лазурной подушке светлым волосам, красиво смотревшимся на голубом фоне. Служанка хорошо о ней заботилась. Добрая девушка знала, как поддержать упадший дух.

– Ты весь вымотался. Чем занимался?

– Почти ничем. Я несколько дней не спал.

– Какие-то проблемы? Потому ты и приехал?

– Нет. Не волнуйся. Давай спи. Поговорим утром.

Она откинулась на подушки. Живот ее был огромен – у Эланы такого никогда не бывало.

– Ложись со мной.

– Не могу.

– Пожалуйста. Ты никогда не оставался со мной на всю ночь. Останься хотя бы сейчас.

– Я взял с собой сына и обещал вернуться вниз.

– Пожалуйста…

Он закусил губу.

– Возможно, это последний раз, когда мы еще могли бы… – По ее лицу пробежала тень страха. – Я боюсь. Я этого не переживу. Мне так плохо.

– Ладно, погоди минуту. Ни о чем не беспокойся. Все будет хорошо. Смешно – женщины всегда так боятся проходить через это. Элана…

Она нисколько не обиделась.

– Все не так, как в прошлый раз. Тогда было больно, лишь когда выходил ребенок. – Глаза ее повлажнели.

Ее дочь, не по годам развитая светловолосая девочка-эльф, умерла при загадочных обстоятельствах вскоре после гражданской войны. Случившееся больно ударило по Фиане, как и смерть ее мужа, старого короля, ускорившая приход войны.

– Иди сюда. Останься. – (Он не мог ей отказать. Достаточно было взглянуть в ее глаза.) – А теперь, – сказала она, когда он скользнул на постель рядом с ней, – расскажи, что произошло.

– Ничего. Не волнуйся.

Однако она была упряма, а его не пришлось особо уговаривать – когда-нибудь все равно пришлось бы излить душу. Она плакала вместе с ним, а потом они заснули, и никто им не помешал. Его людям хватило чувства такта.

Уже миновал полдень, когда Рагнарсон проснулся.

– Думаешь, это опять Шинсан? – тотчас же спросила Фиана.

– Кто же еще? Жаль, что нет возможности отплатить им тем же. Если бы не ты и не Кавелин, я сразу же отправился бы на восток и не остановился бы, пока мой меч не пронзил бы сердце О Шина.

Когда-нибудь так и случится, подумал он. Может, с помощью Вартлоккура. У чародея имелись свои счеты с Шинсаном.

О Вартлоккуре он упоминать не стал – рассказанное и без того достаточно встревожило Фиану. Что, впрочем, оказалось даже к лучшему, поскольку беспокойство за судьбу Кавелина отвлекло ее от мыслей о себе. Если бы она узнала, что именно из-за нее Вартлоккур покинул свое орлиное гнездо, лишилась бы последних остатков надежды.

– Милая, мне нужно спуститься, а то Рагнар подумает, будто я его бросил. А Вахтель наверняка переминается с ноги на ногу в коридоре, пытаясь решить, можно ли сунуть сюда нос.

– Знаю. Вернешься? Пожалуйста. Как только сможешь.

– Вернусь.

И он действительно вернулся – с Вартлоккуром и Вахтелем. Вартлоккур магическим образом извлек колдовские орудия из Фангдреда, перепугав насмерть половину королевской прислуги в Карак-Страбгере. По Баксендалю наверняка кружили теперь самые дикие слухи.

Рагнарсон сдержал обещание, однако Фиана об этом и не узнала. Вновь возобновились мучительные приступы. Она лишь кричала и кричала, а Браги и доктор держали ее, чтобы не причинила себе вреда.

– На этот раз еще хуже, – сказал Вахтель.

Добрый старый доктор болезненно морщился при каждой схватке. Пост королевского медика он занимал еще до рождения Фианы, будучи в числе немногих кавелинцев, о которых Рагнарсон не слышал ничего дурного. Как и Майклу Требилькоку, ему был неведом страх. Вартлоккур не производил на него ни малейшего впечатления – доктор воспринимал его лишь как авторитет в области медицины. Вахтель знал историю чародея. Вартлоккур научился магии жизни у Старца с Гор, считавшегося выдающимся мастером в этой области.

– Держите ее! – рявкнул Вартлоккур. – Мне нужно до нее дотронуться…

Браги навалился на плечи Фианы, которая пыталась его укусить. Вахтель возился с лодыжками. Чародей положил ладони ей на живот:

– Никогда не видел такой беременности. Ты уверен, что она лишь на восьмом месяце?

– Это меня как раз и беспокоит, – кивнул Вахтель. Лицо его посерело и осунулось. – Такое впечатление, будто она жеребенка рожает.

– Плод перезрел. Ты точно уверен?.. Ого! – Он поспешно коснулся живота, и его лицо исказилось в недоверчивой гримасе. – Вахтель, есть успокоительное?

– Я не хочу ей ничего давать, чтобы потом не пожалеть.

– Дай. Ей понадобится. Придется резать. Ни одна женщина не в состоянии растянуться настолько, чтобы родить такое.

Смерив его взглядом, Вахтель отпустил лодыжки Фианы, и чародей тотчас же занял его место.

– Двадцать с лишним фунтов, – пробормотал Вартлоккур.

– Не может быть!

– Ты это знаешь, и я знаю. Но существо в ее утробе… Скажи ему, доктор. Маршал?