Онлайн книга «Мосты в бессмертие»
|
– Помните, ребята, больше одного фонаря не зажигать. Не приведи бог оказаться в подобном месте в полной темноте. Липатов со своим отделением идет первым, я с отделением Спиридонова – замыкаю. Команды передаем по цепочке, как условились. Распоряжения Сан Саныча звучали все тише – Костя зажег фонарь и начал движение в темноту. За ним, след в след, шли бойцы его отделения: Нешатаев, Кривченко, Павлюк, старик Ивлиев, Вызвонов – поповский сын, рецидивист Любовченко. – Самогону-то не испили, начальник, – вякнул Нешатаев. – Так испей, рванина, – отозвался Костя. – Никому не останавливаться! Если кто упал: перешагиваем и идем дальше! Эхо его слов укатилось вперед, в холодный мрак подземелья. * * * Сначала Костя шел за вислоусым мадьяром Иштваном. Яркое пятно света бежало перед его ногами, обмотанными кожаными онучами. Костя с любопытством рассматривал одежду проводника: длинное, причудливо расшитое шнурами суконное пальто, высокую шапку из длинношерстой овчины. От Иштвана пахло крепким табаком и ядреным водочным перегаром. Привыкший к венгерской речи еще в Горькой Воде, Костя понимал его команды: – Здесь направо… Здесь в эту дыру поворачивай, парень. За лазом потолок станет повыше… Они провели в пути не менее часа, когда Иштван замедлил шаг, внимательно всматриваясь в пол под ногами. Он сделался так осмотрителен, словно опасался провалиться в барсучью нору. Наконец мадьяр-проводник стал столбом посреди тоннеля. Костя отдал команду: – Привал! Всем отдыхать. – Привал! – эхом отозвались Нешатаев и Кривченко. Костя слушал, как затихает у него за спиной шелест шагов, слышал тихие голоса солдат. Кто-то внятно жаловался на невозможность закурить, где-то неподалеку журчала вода. Было не холодно, но и не жарко, а как-то дурнотно-промозгло и тягостно, словно не в подземелье они спустились, а по поверхности земли бредут. Словно солнечный свет навек погас, и они оказались обречены на вечную ночь. – Говори, почему остановился? Вместо ответа Иштван взял из костиной руки фонарь, осветил тоннель перед ними, проговорил едва слышно: – Сам смотри. Покрытые серой плесенью каменные стены терялись во мраке. Фонарь освещал небольшую площадь тоннеля: стены, каменный пол, сводчатый потолок. По полу струился вялый ручеек. Свет фонаря отражался в неспокойной воде, играл бликами на влажных, в пятнах серой плесени стенах. Справа, у самого пола чернело продолговатое пятно. Лаз? Нора? – Эй, подержи-ка! – и Костя передал фонарь Кривченке. – Свети в эту дыру, да не дергай рукой. Дыра оказалась низкой и неширокой. Не слишком раскормленный человек вполне смог бы пролезть на четвереньках. Лаз оказался наполовину замурованным ходом в другой тоннель. В свете фонаря Костя увидел те же выложенные камнем стены. Все различие заключалось в воде. Она вытекала из лаза в основной тоннель и, сливаясь с бежавшим там ручейком, делала его более полноводным. Лаз уходил вверх, в темноту. – Говори, что впереди. Это выход наружу? – спросил Костя по-венгерски. Иштван принялся описывать их дальнейший путь. Он запинался, тряс усищами, брызгал слюной, но главное Костя понял: впереди путь открыт, однако выход из катакомб может охраняться врагом, в Будайской крепости полным-полно войск СС. Спиря протиснулся до Кости, минуя одного бойца за другим. Присел на корточки, положив винтовку поперек колен. Достал было папиросы, но закуривать не стал. Пояснил: – Там, назади, Сан Саныч остался. А нам с тобой лучше заново на белый свет явиться вместе, плечом к плечу. Так-то оно! – Наверху Черный генерал, слышь, Вовка? – Слышу. А может статься, он не страшный, генерал-то? Уж как Зибеля боялись, а и того черти утащили в пекло. И этого утащат. Чай, не оставят товарища на белом свете пропадать. Так-то оно! * * * Русло ручья становилось полноводней, а потолок тоннеля ниже с каждым новым шагом. Все сильнее пахло болотом. Кое-кто сзади начал роптать, кто-то кашлять. Костя прислушивался, и чудилась ему впереди большая, черная вода, тихая, будто лесное озеро. Костя ускорил шаг. Вскоре луч фонаря отразила водная гладь. Она казалась зеркально-гладкой и необъятной. Запах сероводорода превратился в невыносимую вонь. «Если видишь препятствие, – говаривал вор Кровинушка, – будь то стена или река, или чья-то непутевая жизнь, а назади уж мусора на пятки наступают, – не тормози, сигай. На обращение к Господу секунды отведи и делай. Ни о жизни, ни о смерти, ни о бабе не думай. Делай!» Костя прыгнул в воду и напрасно. Со всего маху грянулся задом о твердое каменное дно, намочил и штаны, и низ телогрейки, больно зашиб спину прикладом автомата. Но фонарь удержал, уберег от воды. – Твою ж мать… – Впер-р-ред! – услышал он голос Спири, и несколько десятков ног взбаламутили сонную гладь. Войдя в воду до колен, бойцы остановились. Темная поверхность подземного озера оказалась вонючей, густоватой жижей, покрывавшей кожу рук и одежду черным, непрозрачным налетом. – Не задерживаться! Вперед! – прорычал Спиря. Чьи-то руки подняли Костю, и он снова стал в голове колонны. Подземное озеро оказалось мелким и широким. Не менее часа брели они поначалу по колено в воде. Потом вода поднялась до пояса, и Костя отдал команду беречь оружие, держать стволы и магазины над головой. Когда он вышел из озера, руки затекли, тело бил озноб. Не останавливаясь, Костя кинулся бежать по узкому проходу. Тоннель вел в гору, круто поднимаясь к поверхности. Свет фонаря сделался слабее, лампочка начала помаргивать. Позади Костя слышал плеск воды, брань и подбадривающие возгласы Спири. Вскоре вода у них под ногами иссякла, со стен исчезла плесень, воздух сделался свежее. – Чую, мы уже под Будой, – тихо проговорил Спиря. * * * Подземелья Будайской крепости оказались сухими и благоустроенными. Тоннель часто разветвлялся вправо и влево, сделался шире, кое-где горело аварийное освещение, и Костя смог погасить фонарь. Наконец они достигли небольшого, продолговатого зала. Устроили привал. Бойцы тесно сгрудились, разлеглись и расселись кто как смог. Воздух здесь оказался застойным, но не смрадным. Сан Саныч объявил полную тишину, и Костя, пытаясь отрешиться от неотвязного зловония, долго слушал шорохи и шелесты подземелья. – Необходимо разведать, проводник наш дорогу дальше не знает, – проговорил Сан Саныч. – Спиридонов, готовься. Земная твердь ответила майору мощным вздохом. Стены дрогнули, словно выдыхая из себя воздух. Где-то невдалеке посыпались мелкие камешки. Тусклый электрический фонарь над головой у Кости несколько раз моргнул, но передумал гаснуть. Нить накаливания снова стала ярко-желтой. Сан Саныч закашлялся. – Крупный калибр, – сказал кто-то. – Наши. Не-е, под такой огонь соваться не след… |