Онлайн книга «Мессия Дюны»
— Но он говорил… — Разве может даже брат мой описать границы беспредельного, если они ускользают от разума? Не надо было Алие говорить это, — подумал Пауль. — Ирулан встревожится. Сознание ее осторожно, она во всем ищет четких границ. — Взгляд его обратился к Корбе, тот сидел в позе почтительного поклонения и с трепетом фанатика «внимал всей душой». — Теперь и Квизарат осведомлен. Как же — еще одна тайна пророка! Еще один повод к благоговению? Естественно. — Итак, подписываем договор в его нынешнем виде? — спросил Стилгар. Пауль улыбнулся. По мнению Стилгара, дальнейшие разговоры о силах пророков были излишни. Стилгар всегда стремился к победе, не к истине. Мир, справедливость, твердая валюта — на трех этих китах зиждется вселенная Стилгара, и ему нужен объект реальный и ощутимый — подпись под договором. — Я подпишу, — ответил Пауль. Стилгар взял другую папку. — По последним сообщениям командиров полевых частей, в Иксианском секторе возобновилась агитация за конституцию. — Старый фримен поглядел на Чани, та пожала плечами. Ирулан, сидевшая, закрыв глаза ладонями в мнемоническом трансе, открыла глаза и внимательно посмотрела на Пауля. — Иксианская конфедерация обещает покорность, но их послы оспаривают размер имперского налога, который… — Они хотят ограничить волю Императора рамками закона, — произнес Пауль, — и кто же собирается править мной: КООАМ или Ландсраад? Стилгар извлек из папки записки на бумаге-инстрой. — Этот меморандум один из наших агентов отослал прямо с закрытого заседания фракции меньшинства КООАМ в Ландсрааде. — Ровным голосом он зачитал текст: — «Следует воспрепятствовать претензиям трона, рвущегося к самовластию. Мы должны поведать всем правду об Атрейдесе, о том, как маневрирует он между тремя основами — законодательством в лице Ландсраада, религиозной санкцией и бюрократической эффективностью». — Он убрал записку в папку. — Конституция… — пробормотала Чани. Пауль взглянул на нее, потом на Стилгара… подумал: Итак, джихад выдыхается, но не настолько быстро, чтобы я сумел уцелеть. Мысль эта вызвала эмоциональную реакцию. Он вспомнил первое видение, открывшее ему ужасы будущего джихада, охватившие его смятение и отвращение. После ему случалось видеть и более кошмарные видения. Вечное насилие повсюду. Своими глазами видел он, как в порыве воинского мистицизма сметают любое сопротивление мстители-фримены. Джихад приобретал новый вид. К счастью, его бытие недолговечно — миг в сравнении с вечностью, — но за ним уже маячили новые кошмары, затмевавшие все, что свершилось. И все творится моим именем, — думал Пауль. — Быть может, лучше даровать им видимость конституции, — предложила Чани, — не реализовывая ее. — Обман — один из инструментов правителя, — согласилась Ирулан. — У любой власти есть границы. Воспользоваться им всегда надеются многие из тех, кто добивается конституций. Почтительно склонившийся Корба выпрямился: — Мой господин?.. — Да? — отозвался Пауль, успев подумать: Вот оно! Именно Корба может испытывать тайные симпатии к надуманной власти закона. — Конституция может иметь религиозную окраску, — начал Корба, — если обещать кое-что верным… — Нет! — отрезал Пауль. — Будет приказ Совета. Регистрируешь, Ирулан? — Да, милорд, — отвечала она прохладным тоном, еще раз выражая недовольство ролью секретаря, которую выполняла по его приказу. — Конституция приводит к окончательному произволу, — начал диктовать Пауль. — Окаменелая структура обретает власть над обществом. Конституция пробуждает дремлющие социальные силы. Они равно сокрушают высоких и низких, любое достоинство и всякую личность. Конституции нестабильны, они неуравновешенны, в них отсутствуют ограничения. И будучи верны Нашему решительному и постоянному стремлению ограждать Наш народ, Мы настоящим запрещаем конституцию как таковую. Дано в Совете сего числа — ставь дату и все такое прочее. — А как реагировать на озабоченность иксианцев величиной налога, милорд? — спросил Стилгар. Пауль заставил себя оторваться от задумчивого и недовольного лица Корбы и произнес: — Что ты предлагаешь, Стил? — Налоги следует контролировать, сир. — За мою подпись на Тупайльском договоре, — продолжил Пауль, — Гильдия уплатит согласием Иксианской конфедераций на наши налоги. Конфедерация торгует, используя корабли Гильдии. Они заплатят. — Очень хорошо, милорд. — Стилгар извлек новую папку, прокашлялся. — Отчет Квизарата по Салусе Секундус. Отец Ирулан проводит маневры… отрабатывает высадку своего легиона. На шее Ирулан внезапно задергалась жилка. — Ирулан, — обратился к ней Пауль, — ты до сих пор продолжаешь настаивать, что легион твоего отца — всего лишь игрушка в руках старика? — Что можно сделать с одним легионом? — спросила она, искоса взглянув на него. — Например, погибнуть, — ответила Чани. — А обвинят меня, — согласился Пауль. — Многие из моих командиров закипели бы гневом, если бы только подобное стало известно. — Но это же всего лишь полиция! — возразила Ирулан. — Полиция не занимается маневрами, — произнес Пауль. — И я хочу, чтобы в одном из твоих посланий отцу в самое ближайшее время оказалось бы четкое и недвусмысленное изложение моего мнения по этому деликатному вопросу. Она потупилась. — Да, милорд. Надеюсь, что этого хватит. Впрочем, из отца выйдет хороший мученик. — М-мм, — протянул Пауль, — без моего приказа сестра не станет извещать своих командиров. — Нападение на моего отца сулит и другие неприятности, кроме военных, — добавила Ирулан. — Люди и так уже начинают не без сожаления вспоминать о его правлении. — Когда-нибудь ты наконец зайдешь слишком далеко, — смертельно серьезным фрименским тоном произнесла Чани. — Довольно вам! — приказал Пауль. Он взвешивал выпад Ирулан… всеобщая ностальгия. Ах, конечно же, в словах ее слышалась правда! Ирулан опять доказала свою истинную цену. — Бене Гессерит прислали официальное прошение, — произнес Стилгар, берясь за очередной документ. — Они обращаются к Императору по поводу сохранения его наследственной линии. Чани искоса бросила взгляд на папку, словно в ней крылось нечто смертельно опасное. — Отошли Сестрам обычные извинения, — отвечал Пауль. — Зачем же? — возразила Ирулан. — Быть может… пришла пора обсудить этот вопрос, — произнесла Чани. Пауль отрицательно покачал головой. Никому не следует знать, что он еще не решился платить свою часть всей цены. Но Чани было трудно остановить. |