Онлайн книга «Метро 2035: Защита Ковача»
|
Он переминался с ноги на ногу и говорил: – Я рад, конечно, что ты заглянула… – Как я сюда попала? – перебила Лиза, сообразив, что братец сейчас начнет выпроваживать. – Да это все Марьянка, повадилась, понимаешь, а мне… Он осекся, замолчал и стоял с таким лицом, будто прислушивался к чему-то, Лизе не слышному. Заговорил другим тоном: – Ты, Лиза, лучше просыпайся, очень тебе советую, а то сейчас… Он говорил все тише и бледнел, становился полупрозрачным, и то же самое происходило с косогором, и с соснами и кустами, и с белокаменным доминой, и с грудой позаброшенных детских игрушек. «Сейчас» стало последним словом, что удалось расслышать Лизе. А потом она поняла, что вокруг снова КПП, но она не валяется там на полу, как стоило ожидать. Она сидела в закутке, выгороженном для охраны, на диване, из которого сквозь пару прорех торчала набивка. Рядом и лицом к ней сидел кровосос – молодой, единственный здесь молодой кровосос. Тот самый, кто чуть не расколол ей черепушку у броневика. Тот, кто пришел в потрошильню полюбоваться на нее, голую и распяленную. Рука Лизы протянулась к кровососу, он не подумал уклониться или закрыться, и легче легкого было вцепиться в глотку или выдавить глаза, – но Лизины пальцы лишь провели по волосам легким касанием. А губы начали шептать: – Кирю… Все было Лизино, но погладила кровососа по волосам не она. И слово из ее губ сейчас вылезало чужое. * * * «Что за херня?!!!» «Ты обещала, Лиза. Я пришла забрать обещанное». «Ты… я…» «Ты обещала. Мы договорились». «Но…» «Я беру обещанное. Именно в тот момент, о котором мы договаривались: когда ты встретилась с ним». «У-у-у-у…» «Это ты сейчас сказала: хорошо, сестренка, забирай свое, а я на время уйду?» «Я сказала: у-у-у… И куда я уйду из своей головы?» «Как… на остров к Гуньке… Тебе там не понравилось?» «Так это был остров… Мне там понравилось. Гуньке не понравилась я там». Ну вот что за дела, а? Родной братец гонит со своего острова назад в тело, а в теле хозяйничает родная сестра и гонит обратно на остров… И куда бедной Лизе податься? «Тогда попробуй просто так поспать, без острова… Ты мало спала, я же чувствую». «Есть такое… Всю бодрость от химии ты забрала себе…» «А как иначе?» «Ладно… Растолкай, уходя». «Конечно, Лиза. Спасибо». – Кирюша… – закончили шептать Лизины губы. * * * – Меня никто так не называет… Давно. – Ты сам назвал себя так. В моем сне. – Ты тоже мне снилась… Странно. – И что мы делали в твоем сне? – Мы… Не важно… Не помню. – У тебя же хорошая память… Давным-давно в городке… – …на берегу Средиземного моря… – …жил старый столяр Джузеппе… – …по прозванию Сизый Нос. – Однажды ему попалось… – …под руку полено… – …обыкновенное полено… – …для топки очага зимой. – У тебя отличная память. – Нам снился один и тот же сон? Ты обещала мне детские книжки… – Но ты вырос… ты стал большой. И ты тоже мне кое-что обещал. – Это был сон… – Ты обещал. – У тебя были длинные волосы… там, во сне. Красивые. – Я отращу… Ты изумишься и не поверишь, как быстро я их отращу. – Что ты де… (пауза) – Я забираю обещанное. «Я идиот… Она убила восемь человек… Только за последние сутки… Так не бывает… Я болен, я сошел с ума…» «Я сошла с ума… Он убил мою мать… Или мог убить… Или это был кто-то из его друзей… Я видела его один раз, во сне, похожем на бред… Или я брежу сейчас?» – Будь осторожен… я… у меня в первый раз… «Но ведь Рымарь говорил… Да ладно, Рымарь старый алкаш, забывший, как устроены девушки…» – У меня тоже в первый… Не смейся, пожалуйста. И не обижайся, если у меня не получится… – Я не буду смеяться… И у тебя все получится. У нас все получится. И все у них получилось. * * * Он был идиот, дебил, кретин, имбецил… Олигофрен и даун. Его распирало от радостного возбуждения: хотелось петь и беспричинно смеяться, шутить и делать глупости… Вот он и сделал глупость: пошутил. И все изгадил. Разрушил. Олигофрен, че. Забыл, что три четверти жизни провел под землей и шутить с девушками не умеет. Не с кем было учиться. Она негромко произнесла, перебирая его волосы: – Знаешь, тебе предстоит узнать много странного о своей жене… И он пошутил, дебил. – Я никак не смогу на тебе жениться… Она резко повернулась к нему. А мгновение спустя что-то произошло. Что-то сломалось и разрушилось. Ее лицо стало неподвижным и мертвым, а глаза пустыми. Маска, гипсовый слепок с лица. Или восковой. Он выдержал запланированную паузу и закончил шутку, – но уже по инерции, уже сообразив, что все не так, что ляпнул глупость: – Я не смогу на тебе жениться целых три недели, до первого июля, когда при части откроется ЗАГС. Он говорил, а маска ожила. – Да ты не парься… Мне, в общем-то, по херу. – Она потянулась за кителем. – Отвернись. – Но… мы же… – Отвернись, бля! Он отвернулся, ничего не понимая. – Можно глядеть. Он повернулся, так ничего и не поняв. Ее как подменили. Потом она изрекла нечто вовсе уж странное: – Ну вот че ты тут сделал? Что наговорил? Ладно, что ты сделал, я как бы чувствую… А че ты наболтал… э-э-э… в общем… ладно, проехали. Проводишь меня до ограды, миленочек? – Зачем? Ты останешься здесь. – С какого хера? – Но ведь мы… – Забудь. Не было ничего. Приблазнилось обоим. – Постой… Послушай меня… только не перебивай, хорошо? – Говори, говори… не перебью. А я пока скальпелек свой поищу, где-то тут валялся. – Нет. Сядь и послушай. Потом найдешь. Он говорил долго. И убедительно, как ему казалось. Но так лишь казалось… |