Книга Бог-Император Дюны, страница 60 – Фрэнк Герберт

Айдахо пошел дальше, в один шаг поравнялся с ними и прошел мимо. Тесно прижавшись друг к другу, женщины проводили его внимательным взглядом. Мельком взглянув на Сиону, они снова вперили взгляд в Айдахо. Девушка быстро шла рядом с Дунканом; на ее лице застыло странное выражение.

Печаль? — думал он. Сожаление? Любопытство?

Трудно было сказать. Его сейчас больше интересовали наглухо закрытые окна и двери, мимо которых они проходили.

— Ты была когда-нибудь раньше в Гойгоа? — спросил он.

— Нет, — ответила она сдавленным голосом, словно опасаясь чего-то.

Что заставляет меня идти по этой улице? — думал Айдахо. Но еще не успев задать себе этот вопрос, он уже знал ответ на него. Эта Ирти… Что это была за женщина, ради которой он мог бы приехать сюда, в Гойгоа?

В одном из окон справа приподнялся угол занавески и оттуда выглянуло лицо мальчика с площади. Занавеска упала и приподнялась. На этот раз в окне возникло лицо женщины. Айдахо всмотрелся в это лицо и остановился, словно пораженный громом, не в силах сделать еще один шаг. Это было лицо женщины, которую он так часто видел в своих самых фантастических сновидениях — мягкий овал лица, проницательные темные глаза, полные чувственные губы…

— Джессика, — прошептал он.

— Что ты сказал? — спросила Сиона.

Айдахо онемел. Это было лицо Джессики, восставшее из прошлого, прошлого, которое он считал навеки утраченным. генетический курьез — мать Муад'Диба, воплощенная в новом теле.

Женщина опустила занавеску и исчезла, навсегда запечатлевшись в памяти Айдахо. Эта женщина была старше Джессики, которую он помнил потому времени, когда они вместе делили опасности на Дюне — на лице чуть больше морщин, тело стало чуть полнее…

В ней стало больше материнского, сказал себе Айдахо. Потом: Я говорил ей, кого она так напоминает? Сиона коснулась его плеча.

— Ты не хочешь войти, познакомиться с ней?

— Нет, это была ошибка.

Дункан направился туда, откуда они пришли, но в это время дверь дома Ирги распахнулась, и оттуда вышел молодой человек. Он закрыл дверь и повернулся лицом к Айдахо.

Айдахо рассудил, что юноше было около шестнадцати лет, было невозможно ошибиться — те же волосы, курчавые, как каракуль, те же резкие и сильные черты лица.

— Ты — новый, — уверенно сказал юноша. Голос был низким, как у взрослого мужчины.

— Да. — Дункану было трудно говорить.

— Зачем ты пришел? — спросил юноша.

— Это была не моя идея, — ответил Айдахо. Говорить стало легче, злость на Сиону придавала ему силы.

Юноша взглянул на Сиону.

— Нам сказали, что наш отец мертв. Сиона кивнула.

Он снова взглянул в глаза Айдахо.

— Прошу тебя, уходи и не возвращайся больше. Ты причиняешь боль кашей матери.

— Конечно, — произнес Айдахо. — Принеси от меня извинения госпоже Ирги за это вторжение. Меня привезли сюда против моей воли.

— Кто привез тебя?

— Говорящие Рыбы.

Юноша коротко кивнул и еще раз посмотрел на Сиону.

— Я всегда думал, что вас, Говорящих Рыб, учат быть добрее к своим, — с этими словами он повернулся, вошел в дом и плотно прикрыл за собой дверь.

Айдахо схватил Сиону за руку и быстрым шагом пошел прочь. Она, спотыкаясь, старалась поспеть за ним, отчаянно вырываясь.

— Ои подумал, что я — Говорящая Рыба, — проговорила ома.

— Ты действительно на нее похожа, — он искоса взглянул на девушку. — Почему ты не сказала мне, что Ирти была Говорящей Рыбой?

— Это не казалось мне важным.

— Ах, вот как.

— Они познакомились только поэтому.

Они вышли обратно на площадь. Не останавливаясь, Айдахо направился к окраине деревни, к садам и огородам. Потрясение вызвало у него прострацию, он чувствовал, что не в состоянии переварить все, что на него только что свалилось.

На пути возник низкий каменный забор. Дункан перелез через него и остановился, слушая, как вслед за ним то же самое делает Сиона. Деревья были в цвету. На оранжевых тычинках белых цветов усердно работали пчелы. Воздух был полон жужжания и напоен ароматами растений — это напомнило Айдахо прошлую, такую давнюю жизнь на Каладане. Там тоже повсюду были заросли благоухающих цветов.

Он остановился, достигнув гребня холма, откуда взглянул на аккуратные квадратики деревни — все крыши были одинаковыми и черными.

Сиона села на густую траву и обхватила руками колени.

— Все получилось не так, как ты хотела? — спросил он.

Она покачала головой, и Дункан понял, что она вот-вот расплачется.

— За что ты так его ненавидишь? — сказал он.

— Мы не можем жить своей жизнью, вот за что?

Айдахо посмотрел на деревню, расстилавшуюся внизу.

— Много ли здесь деревень таких, как эта?

— Это образец Империи Чертя!

— В ней что-то не так?

— Нет, все так, если тебе не надо ничего иного.

— Ты хочешь сказать, что это все, что он позволяет?

— Да, есть, правда, несколько торговых городов… Есть Они. Мне говорили, что даже столицы планет выглядят как большие деревни.

— Так я повторяю: что здесь не так?

— Это же тюрьма!

— Так покинь ее.

— Но куда я уеду? Как? Ты думаешь, мы можем просто сесть на корабль Гильдии и отправиться куда нам угодно? — Она посмотрела вниз, туда, где стоял орнитоптер, возле которого сидели Говорящие Рыбы. — Наши тюремщики не выпустят нас!

— Но сами они свободно ездят. Ездят туда, куда им заблагорассудится.

— Они ездят туда, куда посылает их Червь.

Она уткнулась лицом в колени и заговорила приглушенным голосом:

— Как вы жили тогда, в старые дни?

— Все было по-другому, но жить было намного опаснее. — Он посмотрел на стены, окружавшие огороды и сады. — Здесь, на Дюне, не было воображаемых границ владений, не было и самих частных владений. Все было собственностью герцогства Атрейдесов.

— Все, кроме фрименов.

— Да, но фримены знали, что принадлежит им, а что нет. Они жили на этой стороне в своих укреплениях… Или вне их, в пустыне, на песке которой можно было добела раскалить сковороду.

— Они могли перемещаться куда хотели!

— Да, но с некоторыми ограничениями.

— Многие из нас жаждут возвращения Пустыни, — сказала Сиона.

— У вас есть Сарьир.

— Это такая малость, — она посмотрела на него вспыхнувшим взглядом.