Онлайн книга «Последнее «долго и счастливо»»
Софи заметила, что обращенный на нее взгляд Ланселота стал тяжелее, пристальнее. – И это позволяет мне задать нашей будущей королеве один вопрос, – сказал рыцарь, поднимаясь с места. Он оперся руками о стол, наклонился над ним вперед к Софи и медленно заговорил: – Ты носишь на руке кольцо, которое не принадлежит твоему принцу, Софи… Он наклонился еще ближе, и Софи увидела на блестящей поверхности кольца отражение дьявольского, с ледяным взглядом, лица Ланселота. – Так с кем ты? На чьей стороне? Хлопнула дверь, и в столовой появилась Гвиневра с маленькой корзинкой в руке: – Ах, Софи! Как кстати! Я положила сюда кусок индейки и немного зелени для Тедроса. Если ты сама отнесешь ему корзинку, из твоих рук он наверняка поест. Не могу допустить, чтобы из-за меня он остался голодным… Софи не слышала слов Гвиневры, их заглушал отдающийся в ушах грохот сердца. – Я знаю, что ты можешь думать обо мне, Софи, и я это заслужила, – негромко сказала Гвиневра, глядя ей в глаза. – Просто знай, что даже если он никогда не простит меня, никогда ни слова мне не скажет… Все равно, я очень рада, что он нашел свою настоящую любовь. Мерлин рассказывал нам, как упорно сражался Тедрос за свою принцессу… Как упорно вы оба сражались за то, чтобы быть вместе. Теперь я могу быть спокойна, потому что знаю, сын не повторит моих ошибок, – Гвиневра с улыбкой посмотрела на кольцо Софи. – Потому что вы оба всем сердцем тянетесь друг к другу. Гвиневра погладила Софи по щеке и сунула корзинку в ее дрожащие руки. Проводив глазами возвращающихся на кухню мать Тедроса, Софи перевела взгляд на Ланселота… Но его не было. Рыцарь исчез, испарился беззвучно и бесследно, в точности так же, как это происходило во снах Софи. – Что ты нашел? – спросила Агата, стараясь не отстать в темноте от идущего впереди Хорта. – Увидишь. Вот вы все думаете, что я придурок. Ошибаетесь, – ответил Хорт, углубляясь в дубовую рощицу. – Сильно ошибаетесь, причем. Оглянувшись на освещенные окна домика, Агата рассмотрела фигуры Софи и Ланселота – они сидели за столом и разговаривали. Агата обернулась к Хорту: – Эй, надеюсь, ты не собираешься превращаться в волка? Тебе никогда не удавалось продержаться дольше десяти секунд, не забывай. – В волка? Нет. Не волнуйся. Между прочим, я сейчас не в форме, так что и пяти секунд не протяну. Нет-нет, никаких волков. Я так и не понял, как это другим оборотням удается так долго оставаться в звериной форме. Между прочим, я даже спросил как-то на уроке у профессора Шике – может быть, для этого диета особая существует или укрепляющее зелье какое-нибудь… Короче, она выгнала меня из класса. За дерзость. Агата вслед за Хортом вышла из рощицы, и они направились к серебрящемуся пруду, отражавшему освещенный лунным светом мираж Гавальдона. – Слушай, если Софи уже бросила Директора школы, на что он рассчитывает? – спросил Хорт, разглядывая контуры городка. – Ведь для победы ему нужно, чтобы на его стороне была настоящая любовь, разве нет? – Да, все это очень странно, я с тобой согласна. Директор даже не пытается преследовать Софи, хотя без нее он победить не может, – пожала плечами Агата, останавливаясь вместе с Хортом у берега пруда. – Он сам сказал мне об этом. Потому он и приложил столько сил, чтобы сделать ее своей Королевой. Софи – единственная надежда Зла на окончательную победу. – В таком случае, Директор опоздал. У Агаты свело желудок: – Э… Значит, Тедрос уже… э… поцеловал ее? Нет-нет, меня это не волнует, нисколько. Просто ты в последнее время был вместе с ними, и я решила просто спросить… Так, из любопытства. – Я не Тедроса имею в виду, – сказал Хорт. Агата увидела, как Хорт всматривается в свое отражение на поверхности воды, и закатила глаза. – Мы что, пришли сюда на твою физиономию любоваться? – начала она, но тут же замолчала, заметив мелькающие в глубине маленькие серебристые искры. Белые рыбки. Тысячи белых рыбок, стремительных, как молнии. – Рыбки желания?! Ты нашел рыбок желания?! – ахнула Агата, опускаясь у края пруда на колени. – Их нам показывала на первом курсе принцесса Ума! – Ну, я же говорил, это будет покруче превращения в волка. Прикоснись пальцем к воде – и рыбки, заглянув тебе в душу, отыщут и покажут самое сильное твое желание. Только не перестарайся, – хмыкнул Хорт. – Помнится, у нас, никогдашников, занятие с рыбками желания должно было пройти на следующий день после вашего, но ты тогда пожелала выпустить рыбок на свободу, и начался такой раскардаш, что весь замок едва не сгорел. Короче, с тех пор рыбок желания в школе больше никогда не было. Агата гладила поднявшихся к поверхности маленьких белых рыбок, они щекотно терлись о ее пальцы. – Может быть, эти рыбки тоже хотят, чтобы их освободили? – задумчиво сказала она, но, заглянув в большие черные глаза рыбок, никакого стремления к свободе в них не увидела. – Раньше я умела слышать чужие желания, – Агата обернулась к Хорту. – Но, наверное, утратила свой талант. – Ладно, не переживай, – сказал Хорт. – Сейчас у рыбок спросим. Но только, чур, я первый! И он опустил палец в воду. Рыбки моментально разлетелись во всех направлениях, стали менять белый цвет на черный, серебристый, золотой и складываться в картину. Сначала Агата не поняла, что это за картина, но затем словно пелена спала с ее глаз, и она увидела. А увидев мозаику, которую выложили своими тельцами рыбки, удивленно подняла брови. Рыбки нарисовали новобрачную пару – Хорта и Софи. Ярко освещенные солнцем, они стояли на берегу озера в окружении кричащей, восторженно приветствующей их толпы. При этом и жених и невеста были одеты во все черное – знак, безошибочно отличающий Злую свадьбу от Доброй. – Прелестно, прелестно, Хорт, – разочарованно сказала Агата, – но это всего лишь твое желание… – Я тоже так думал, – кивнул Хорт, – пока не заметил вот это. Он указал на угол сложенной рыбками мозаики. Там была изображена еще одна пара. Счастливые, держащие друг друга за руки юноша и девушка. На светловолосой голове юноши сверкает серебряная, украшенная алмазами, корона. Похожая корона блестит и на темных волосах девушки. У Агаты перехватило дыхание. – Это же я… и Тедрос, – прошептала она. – А я, заметь, никогда не хотел, чтобы ты выходила замуж за этого урода, – неприязненно сказал Хорт. – Я ненавижу его так сильно, что ни малейшего счастья ему ни за что не пожелаю, разве только руки-ноги переломать. И это означает, Агата, что картина рыбок – нечто большее, чем просто зарисовка моего желания. Это правда. Я женюсь на Софи, ты выйдешь замуж за Тедроса, и это будет счастливое окончание наших с тобой сказок. Мы будем счастливы, все четверо, ты понимаешь? И никто не останется в проигрыше! |