Онлайн книга «Еретики Дюны»
— Еретичка? — Тега охватило негодование. — Это шутка для узкого круга Бене Гессерит, — сказала Тараза. — Мы должны с абсолютной точностью следовать приказам Верховной Матери. И мы так поступаем, за исключением тех случаев, когда не соглашаемся с этими приказами. Тег улыбнулся и сделал еще один большой глоток. — Странно, — снова заговорила Тараза, — но пока мы занимались этим маленьким конфликтом, я ловила себя на мысли о том, что относилась к тебе как к одной из наших Сестер. Тег чувствовал, как питье согревает желудок. В ноздрях появился щекочущий запах. Он поставил пустой стакан на столик и сказал: — Моя старшая дочь… — Должно быть, это Димела. Ты должен отдать ее нам, Майлс. — Это не мое решение. — Но одно твое слово… — Тараза пожала плечами. — Ну ладно, что было, то прошло. Что с Димелой? — Она часто думает, что я слишком похож на одну из вас. — Слишком? — Она очень верна мне, Верховная Мать. Она не понимает сути наших отношений и… — А какие у нас отношения? — Вы приказываете, а я подчиняюсь. Тараза посмотрела на него поверх стакана. Потом поставила его на стол. — Да, ты никогда не был еретиком, Майлс. Возможно, только изредка… Он торопливо заговорил, стараясь отвлечь Таразу от подобных мыслей. — Димела думает, что регулярное употребление меланжи делает людей похожими на вас. Разве это так? Разве не странно, Майлс, что гериатрические отвары имеют столько побочных эффектов? — Я не нахожу это странным. — Ты, конечно, нет, — она осушила стакан и окончательно отставила его. — Я поняла, что отработанный мною путь удлинения человеческой жизни у некоторых людей, например, у тебя, привел к усилению способности понимать человеческую природу. — Чем дольше живешь, тем больше наблюдаешь. — Не думаю, что все так просто. Некоторые люди так и не обретают способности наблюдать. Для таких жизнь проходит, как некая данность. Они проявляют немного тупого упрямства и с яростью и негодованием отвергают все, что может вырвать их из фальшивой безмятежности. — Мне никогда не удавалось составить приемлемый для меня баланс потребления Пряности, — сказал Тег, говоря о работе ментата по обработке данных. Тараза кивнула. Очевидно, что она и сама сталкивалась с подобными трудностями. — Мы — Сестры Общины придерживаемся одного пути в большей степени, чем ментаты, — сказала она. — У нас есть процедуры ухода с неправильного пути, но эта особенность остается. — Наши предки в стародавние времена сталкивались с этой проблемой, — сказал он. — До открытия Пряности все было по-другому, — ответила она. — Но их жизнь была очень коротка. — Пятьдесят, сто лет — нам кажется, что это не очень много, но… — Они успевали сделать больше за более короткое время, как бы прессуя его. — Иногда они становились просто фанатиками времени. Сейчас она делится с ним впечатлениями от прогулок по чужой памяти, догадался Тег. Не в первый раз сталкивался Майлс с этой способностью к познанию древности. Его мать черпала из кладезя памяти от случая к случаю, но каждый раз в виде урока. Тараза сейчас делает то же самое? Хочет его чему-то научить? — Меланжа — это многорукое чудовище, — сказала Тараза. — У вас никогда не возникает сожалений о том, что ее вообще открыли? — Без Пряности не существовала бы Бене Гессерит. — И Гильдия. — Но не было бы и Тирана, и Муад'Диба. Пряность дает одной рукой и отбирает всеми другими. — В какой же руке находится то, чего мы так сильно жаждем? — спросил он. — Не встает ли всегда этот проклятый вопрос? — Ты есть некое отклонение от нормы, тебе известно об этом, Майлс? Ментаты очень редко углубляются в недра философии. Думаю, что это одна из твоих сильных сторон. У тебя редкостный талант сомнения. Он пожал плечами, такой поворот беседы начинал действовать ему на нервы. — Ты нисколько не удивился, — сказала она. — Но ты держись за свои сомнения. Сомнение — необходимая черта философа. — В этом нас уверяет Дзенсунни. — В этом сходятся все мистики, Майлс. Не стоит недооценивать ценности сомнения. Это очень сильный побудительный мотив к размышлению. С'тори считает, что сомнение и уверенность — равные аргументы. Непритворно удивленный Тег озадаченно спросил: — Преподобные Матери практикуют Дзенсунни? Такая мысль раньше никогда не приходила ему в голову. — Только один раз, — ответила Тараза. — Мы достигаем тотального состояния с'тори. При этом в процесс вовлекается каждая клетка. — Испытание Пряностью, — сказал Тег. — Я была уверена, что твоя мать говорила тебе об этом, — призналась Тараза. — Очевидно, она никогда не объясняла тебе сродство с Дзенсунни. В горле у Тега возник ком, он с трудом сглотнул слюну. Очаровательно! Она позволила ему по-новому взглянуть на внутреннее устройство Бене Гессерит. Это изменило все его понятия и даже взгляд на собственную мать. Они были удалены от него на недосягаемое расстояние, куда он не мог последовать за ними. Они иногда думали о нем, как о соратнике, но он не мог быть допущен в узкий круг Сестер Бене Гессерит. Он мог только прикидываться своим, но не более того. Он никогда не станет таким, как Муад'Диб или Тиран. — Предзнание, — произнесла Тараза. Сказанное слово переключило внимание Тега. Она сменила тему разговора, не отклонившись при этом от сути. — Я действительно думал о Муад'Дибе, — признался Тег. — Ты думаешь, он умел предсказывать будущее? — сказала Тараза. — Так учат ментатов. — Я слышу сомнение в твоем голосе, Майлс. Он предсказывал или творил? Предзнание может быть смертельно опасным. Люди, которые требуют у оракула предсказаний, обычно хотят узнать цены будущего года на китовый мех или что-то подобное. Никто из них не хочет, чтобы ему шаг за шагом предсказали развитие его собственной жизни. — При этом не бывает никаких сюрпризов, — задумчиво произнес Майлс. — Именно. Если человек вдруг обретет такую способность к такому предсказанию, то его жизнь станет невероятно скучной. — Вы полагаете, что жизнь Муад'Диба была скучна? — Да, как и жизнь Тирана. Мы думаем, что вся их жизнь была попыткой разорвать цепи, которые они сами создали. — Но они верили… |