Онлайн книга «Капитул Дюны»
Смотри, какую ценность могут иметь твои наблюдения. Великая Досточтимая Матрона очнулась от своей задумчивости. — Вполне возможно, что я сохраню тебе жизнь. Но только при условии, что ты удовлетворишь мое любопытство. — Откуда ты знаешь, что я не отвечу на твое любопытство потоком дерьма? Эта вульгарность поразила Досточтимую Матрону. Она едва не расхохоталась. Очевидно, ее никто не предупреждал о том, каковы бывают воспитанницы Бене Гессерит, когда прибегают к откровенной грубости. Предполагалось, что сама мотивация к такому поведению была чем-то отвратительным. Это же не Голос, правда? Она думает, что Голос — это мое единственное крайнее средство. Великая Досточтимая Матрона сказала и сделала достаточно для того, чтобы любая Преподобная Мать могла ею управлять по своему усмотрению. Язык тела и жестов всегда несет в себе больше информации, чем нужно для понимания. Эту неизбежную информацию нельзя было терять. — Вы не находите нас привлекательными? — спросила Великая Досточтимая Матрона. Странный вопрос. — Все люди из Рассеяния отличаются известной привлекательностью. Пусть она думает, что я видела многих из них, включая и ее врагов. — Вы экзотичны. Я хочу сказать, что вы отличаетесь странностью и новизной для нас. — Как вы относитесь к нашему сексуальному искусству? — Это, конечно, создает вам определенную ауру. Некоторые находят это магнетическим и волнующим. — Но вы так не считаете? Говори о подбородке! Это было требование Другой Памяти с Лампадас. Почему нет? — Я внимательно изучила ваш подбородок, Великая Досточтимая Матрона. — Вот как? — В возгласе явное удивление. — Очевидно, что вы сохранили детскую форму подбородка, и вам следует гордиться таким напоминанием о юности. Она вовсе не довольна таким сравнением, но старается этого не показать. Что ж, бей снова в подбородок. — Могу держать пари, что ваши любовники часто целуют вас именно в подбородок, — продолжала Луцилла. Теперь она в гневе, но не спешит это выказать. Начинай же мне угрожать! Еще одно предупреждение насчет Голоса! — Поцеловать подбородок, — сказал вдруг футар. — Я же сказала — позже, милый. А теперь заткнись! Выместила злобу на этом бедном животном. — Но вы говорили, что у вас есть вопросы, которые вы хотели бы мне задать, — сладким голосом спросила Луцилла. Еще один предупредительный сигнал для тех, кто понимает. Я из тех, кто кропит на всех сахарным сиропом. «Как вы великолепны! Какое удовольствие для нас общаться с вами. Разве это не прекрасно? Вы так умны, что смогли купить это по такой дешевой цене! Да так легко и так быстро». Держись такой манеры и дальше. Великая Досточтимая Матрона немедленно собрала в кулак свою волю. Она чувствовала, что теряет свое моральное преимущество, но не могла осознать, как именно. Она прикрыла свою растерянность загадочной улыбкой, потом заговорила: — Но я же сказала, что освобожу тебя. Она нажала кнопку в ручке кресла, и клетка из шиги открылась, в тот же миг из пола выдвинулось маленькое кресло в одном шаге от выхода из клетки. Луцилла уселась в него, едва не касаясь коленями своей тюремщицы. Ноги. Помни, они убивают ногами. Она непроизвольно согнула пальцы, вдруг поняв, что сжала кулаки. Черт бы побрал это напряжение! — Тебе надо поесть и попить, — сказала Великая Досточтимая Матрона. Она нажала в ручке кресла другую кнопку. Перед Луциллой появился поднос — тарелка, ложка, стакан с красноватой жидкостью. Как она хвастается своими игрушками. Луцилла взяла с подноса стакан. Яд? Надо сначала понюхать. Она принюхалась. Обычный чай и меланжа! Как я голодна! Луцилла поставила на поднос пустой стакан. На языке остался горький привкус Пряности. Что она делает? Усыпляет мою бдительность? Меланжа принесла с собой улучшение самочувствия. Тарелка соблазняла бобами в пикантном соусе. Она съела все, попробовав блюдо и убедившись после первого глотка, что в пище нет нежелательных примесей. Чесночный соус. В какую-то долю секунды она вспомнила об этом блюде — добавка, оберегающая от оборотней и предупреждающая вздутие живота. — Находишь ли ты нашу еду приятной? Луцилла вытерла подбородок. — Она очень хороша. Вас следует похвалить за выбор повара. Никогда не хвали самого повара. Его можно заменить, а хозяйку нет. — Чесночный соус просто великолепен. — Мы кое-что узнали из книг уцелевшей на Лампадас библиотеки. Это была издевка: Видишь, чего вы лишились? — Правда, в этом хламе было мало чего интересного. Уж не хочет ли она, чтобы я стала ее библиотекарем? Луцилла молча ждала продолжения. — Некоторые из моих помощниц полагают, что в библиотеке можно найти ключ к доступу в гнездо ведьм или способ их уничтожения. Но книги написаны на таком множестве языков! Значит, ей нужен переводчик? Притворись тупицей! — Что вас интересует? — Очень немногое. Кому могут быть нужны сведения о Джихаде Слуг? — Они уничтожали все библиотеки. — Не будь ко мне снисходительной! Она умнее, чем мы могли предполагать. Продолжай притворяться тупой и глупой. — Мне казалось, что здесь я — объект снисхождения. — Слушай меня внимательно, ведьма! Ты думаешь, что ты можешь быть беспощадной при защите своего гнезда, но ты просто не представляешь себе, что значит быть беспощадной. — Мне кажется, что вы так и не сказали мне, чем я могу удовлетворить ваше любопытство. — Мы хотим знать все о вашей науке, ведьма! — Голос Великой Досточтимой Матроны снизился до свистящего шепота. — Давай будем благоразумными. С твоей помощью мы сможем осуществить утопию. Покорить всех своих врагов и каждый раз достигать оргазма. — Вы полагаете, что ключи к утопии держит в своих руках наука? — Да, и кроме того, наука поможет нам лучше организовать дело. Помни: бюрократия стимулирует конформизм… Сделай это и «фатальная глупость» получит статус официальной религии. — Как это ни парадоксально, Великая Досточтимая Матрона, но наука должна нести с собой инновации. Она приносит с собой изменения. Вот почему наука находится в состоянии вечной войны с бюрократией. Знает ли она свои корни? — Но подумай о власти! Подумай о том, чем ты сможешь управлять! |