Онлайн книга «Кровавый путь»
|
Женщина чувствовала, как часто бьется ее сердце, она жила предчувствием близости. И вот, когда рука Комбата скользнула под воротник ее блузки, прозвучал настойчивый звонок в дверь. Рублев вопросительно посмотрел на Светлану. Та смотрела на него, не моргая. – Открыть? – Как хочешь. – Нормальные люди по телефону звонят, прежде чем прийти, – пробормотал Рублев, но женщина уже успела почувствовать, как замерла его рука, как, казавшиеся ей мягкими и горячими, пальцы вмиг сделались сухими и шершавыми. – Наверное, все-таки стоит открыть. Светлана знала, стоит подыграть желаниям мужчины. Все равно сделает по-своему, и запреты не подействуют. – Стоит, все-таки, – ответил Комбат и направился к двери. Иваницкая, торопясь, застегивала разошедшуюся на груди блузку. Она услышала голоса в прихожей и не знала, выходить ей из спальни или нет. «Если пришли не надолго и Борис Рублев собирается выпроваживать гостей, то можно остаться. Но если те задержатся, будет глупо через полчаса выходить и здороваться». Рублев стоял перед открытой дверью и смотрел то на Подберезского, то на Бахрушина. В том, что они приехали к нему вместе, было что-то не правильное. Что именно, Комбат пока еще не понял. Каждый из них в отдельности не вызывал бы у него подозрений, но, собравшись вместе, они могли договориться о чем-нибудь, в чем он не хотел участвовать. – Комбат, – широко улыбаясь, Подберезский шагнул в квартиру и обнял своего командира, правда, это получилось у него не очень-то искренне – так, словно бы следом за этим Андрей собирался одолжить у него немного денег. Бахрушин тут же заметил женское полупальто на вешалке и туфли, стоявшие у тумбочки. – Мы тут с Леонидом Васильевичем… – принялся объяснять Подберезский. – Я понял, решили заехать, проведать меня. Небось, случайно встретились на улице, – с издевкой ухмыльнулся Комбат, закрывая за Бахрушиным дверь. Андрей достал бутылку и протянул Рублеву. – Посидим, поговорим. – Кстати, твою Машу Мослакову сектанты больше не достают? – Нет, вроде бы отвязались. Уж не знаю, что ей проповедник после твоей «проповеди» сказал, но она и на собрания ходить перестала. Рублев обернулся. Из спальни вышла Иваницкая. Она смотрела несколько виновато, румянец возбуждения еще не исчез с ее щек. И Бахрушин решил, лучшее сейчас – это не делать вид, будто не понимаешь, что помешал людям. – Ну, Борис Иванович, извини, если помешали. Давай мы с Андрюшей в другой раз приедем, – и он взялся за ручку замка. – Погодите, Леонид Васильевич, все нормально. Он взял бутылку из рук Подберезского и засунул в морозильник. Вместо нее достал другую, точно такую же, но холодную. – Вы тут знакомьтесь, а я закуску приготовлю. Подберезский, Бахрушин и Иваницкая расположились на диване и на кресле. На столике уже стоял коньяк, фрукты и тонко порезанное копченое мясо. Хлеб лежал на отдельной тарелке. «Она резала, – подумал Подберезский, – Комбат и мясо и хлеб режет раза в три толще и складывает их в одну тарелку». «А она ничего, – подумал Бахрушин, разглядывая Иваницкую, – на дуру не похожа, на стерву – тоже. А то, что смотрит она на меня с неприязнью, так это понятно. Кому приятно, когда вытаскивают из постели, не дав закончить начатое? Это то же самое, что рюмку до конца не дать допить». – Меня зовут Леонид Васильевич, его – Андрей. А вас? – Светлана. – А по отчеству? Иваницкая искоса посмотрела на Бахрушина и не ответила. «Вот, чертовка, – подумал Бахрушин, – и слова не сказала, а дала понять, что я ей в отцы гожусь». – Я пойду, помогу, – Подберезский чувствовал себя неуютно в воцарившемся молчании. – Сиди, – резко прикрикнул на него Бахрушин. А Комбат тем временем резал на кухне мясо толстыми ломтями и шепотом ругался матом. – Как надо, не дождешься, чтобы приехали в гости, а только пригласишь женщину – они тут, как тут! Да и дела у них никакого нету, иначе бы сразу выложили. Бахрушин, старясь придать своему голосу мягкость, наклонив голову на бок, проговорил, обращаясь к Светлане: – Мы, между прочим, к Борису Ивановичу приехали с очень интересным предложением. Иваницкая, как каждая женщина, была любопытна и даже не постаралась этого скрыть: – Да? – Я хочу предложить ему работу. – Извините, но не знаю чем вы занимаетесь. – Тем же, чем и Борис Ивановича занимался раньше, – усмехнулся Бахрушин, на этот раз ставя Иваницкую в неловкое положение, она о прошлом Рублева знала лишь приблизительно, и тут же, без всякой связи добавил: – А вы очень красивы. А затем, не давая опомниться Иваницкой, выдал Подберезского с головой: – Мы, прежде, чем ехать к Борису Ивановичу, поговорили с Андреем. Так вот он считает, что Рублеву нужно срочно жениться. Светлана не знала что и говорить, на какую фразу она должна давать ответ, хотя со всеми тремя утверждениями была согласна полностью. Вот только не ждала, что прозвучат они открытым текстом. – Так вы поможете нам? – не отставал Бахрушин. – В чем? – дрогнувшим голосом поинтересовалась Светлана. – Сперва в первом, затем в третьем. А во втором вам помогать не надо. Эти слова вызвали несколько растерянную улыбку на губах женщины, которую и увидел Рублев, заходя в комнату с тарелкой в одной руке, а в другой он держал рюмки и вилки с ножами. На Бахрушина он смотрел настороженно, уже выработав версию, объясняющую почему полковник ГРУ приехал к нему без предупреждения. – Давайте за встречу выпьем, – потер сухие ладони Бахрушин и, не дожидаясь, пока хозяин квартиры разольет водку по рюмкам, сделал это собственноручно. Чокался Бахрушин всегда по одной и той же схеме. С мужчинами, которых уважал, держал рюмку на одном уровне, а к рюмке в руках женщины прикасался снизу, золотым ободком к ножке. Леонид Васильевич редко допивал рюмку до дна, предпочитая выдерживать дистанцию в компании – пусть остальные выпьют больше, а он меньше. – Ну-ка, догадайся, Борис Иванович, зачем мы приехали? Рублев настороженно смотрел на Бахрушина, ожидая подвоха. И за него вступился Подберезский. – Я думаю, Борис Иванович, пора тебе немного поменять свою жизнь. – Вот как! – Комбат, все отлично, но… |