Онлайн книга «Сон или явь?»
Воцарившаяся на корабле могильная тишина пробудила Бикеля ото сна столь глубокого, что он до сих пор все никак не мог разогнать остатки тумана в голове. Он был совершенно обессилен. При движении все мышцы страшно ныли, лишь усугубляя и без того плачевное состояние. Первое, что привлекло его внимание после пробуждения, был мебиусовский энергизатор, который он додумался подключить к ИРу, чтобы дать тому постоянный источник дополнительной энергии. Энергизатор обуглился, а сервомоторы молчали. А ведь начинка энергизатора была рассчитана едва ли не на века эксплуатации. Теперь же устройство превратилось в ком обгорелого пластика. Чтобы добраться до прибора и осмотреть его, Бикелю потребовалось несколько минут. Поначалу он мысленно перебирал самые элементарные причины — короткое замыкание, сгоревшая изоляция на проводах питания… И только потом его озарило: что-то изменило мощность тока, подаваемого на двигатели… и их синхронизацию. Нечто пыталось изменить ход работы устройства… С трудом напрягая непослушные мышцы, он отсоединил устройство от ИРа и, спотыкаясь буквально на каждом шагу, побрел в помещение Центрального Пульта. По дороге он каждой клеточкой тела чувствовал охватившую корабль мертвую тишину. «Радж… Тим… хоть кто-нибудь, у кого хоть немного работает голова, должен знать, в чем дело», — думал он. Но теперь, когда он добрался до места, у него просто не оставалось сил говорить. Тимберлейк поднял с пола оплавленный энергизатор и осмотрел его. Флэттери подошел к Бикелю и пощупал его пульс, потом приподнял веко, бросил взгляд на сероватые губы. Наконец он вернулся к аптечке, вытащил оттуда инъектор и приложил его к шее Бикеля. По жилам Бикеля вновь потекла энергия. Флэттери тем временем поднес к его губам какой-то пузырек и приказал: — Давай-ка выпей это. Бикель ощутил, как в рот ему льется что-то прохладное и шипучее. Наконец Флэттери убрал пузырек. Бикель едва нашел в себе силы прошептать: — Тим! Тимберлейк взглянул на него. Бикель кивнул на энергизатор и начал объяснять, что произошло. Флэттери перебил его: — Значит, по-твоему, переход черного ящика в белый состоялся? Бикель задумался. Он чувствовал, как под влиянием стимулятора туман в голове рассеивается, и понемногу снова начал ощущать себя так, будто ею телом являлся корабль, а сам он — создание из твердого металла и тысяч сенсоров. — Да… думаю, да, — наконец выдавил он. Тимберлейк поднял пластиковый блок. — Но ведь он уничтожил это и… очевидно должен был отключиться. Тут Бикеля вдруг осенило. И он спросил: — А не может это быть посланием нам… своего рода ультиматумом? — То есть Бог решил дать нам понять, что мы зашли слишком далеко, — буркнул Флэттери. — Да нет же! — отозвался Бикель. — Это ИР пытается что-то нам сообщить. — И что же именно? — спросил Тимберлейк. Бикель с трудом облизнул губы. Господи, до чего же во рту пересохло! Даже губы потрескались. — Когда совершается передача энергии, процесс этот происходит бессознательно, — начал он. А потом смолк. Концепция была настолько тонкой, что следовало излагать ее крайне осторожно. Он продолжал: — Но большая часть передачи энергии при обработке данных ИРом происходит через управляющие программы… и разум непременно задействует их, заставит всю систему в целом подавить некоторые из них, чтобы пропустить другие. Это все равно что гнать стадо из миллиардов диких животных. — Получается, ты дал ему слишком много разума? — поинтересовался Тимберлейк. Бикель бросил взгляд на пульт ППУ возле своей койки. Тимберлейк обернулся и посмотрел туда же. В этот момент Пруденс пошевелилась и застонала. Флэттери склонился над ней. Она пробормотала: — Фмммш… Почти машинально Флэттери снова проверил ее пульс. Она с трудом подняла руку, оттолкнула руку Флэттери и попыталась сесть. Флэттери помог ей. — Тихо, тихо, — пробормотал он. Она поднесла руку к горлу. Как же его саднило! Она уже несколько минут прислушивалась к разговору между мужчинами, а между тем пыталась вспомнить, что же случилось. Она вспомнила, как безуспешно пыталась вызвать Бикеля по интеркому, вспомнила, как отчаянно пыталась связаться с ним. Но истинной причины того, почему она оставила пост и бросилась на его поиски, она вспомнить так и не смогла. — Мы должны избавиться от всей имеющейся у нас ложной информации, — предложил Бикель. — Ведь мы имеем дело с совершенно рационально мыслящим роботом, и единственное, чем он руководствуется, это разум. Однако такое возможно лишь при наличии полного контроля за веем происходящим. Его слова вызвали у Пруденс слабый приступ гнева. Опять он пытается заморочить им голову. Что же она хотела сказать? — А у него не возникнет ощущения, будто он — центр вселенной? — поинтересовался Тимберлейк. — Нет, — отрицательно покачал головой Бикель, вспоминая слова: «У вселенной нет центра». Именно так ему было сказано. Его вдруг охватило полное отчаяние и он едва не застонал. — Жизнь, такой, как мы ее знаем, — продолжал Тимберлейк, — начала развиваться примерно три миллиарда лет назад. Когда она достигла определенной стадии развития, зародился разум. До тех пор разума не существовало… по крайней мере среди человекообразных. Таким образом, источник разума — в неразумном море эволюции. Он взглянул на Бикеля. — И источник этот существует по сию пору, покоящийся на дне всеобщего моря бессознательности. Слова Тимберлейка будто прорвали какую-то плотину, и Пруденс отчетливо вспомнила, какие мысли заставили ее оставить пост и ринуться на поиски Бикеля. Определенность в морс неопределенности! А она имела на руках математический ключ к проблеме. Вот о чем она тогда думала. Она просто пыталась точнее сформулировать пришедшее в голову решение проблемы квантовой вероятности, придать ему математическую форму. Она чувствовала, как в голове у нее складывается отчетливая картина трехмерной решетки, вытесняющая все прочие мысли. Решетка, некий объем пространства, измерения X, V, 2. И снова она ощутила, как эта мысль всецело захватывает ее. Она вывела химические процессы в своем организме за пределы равновесия. Теперь она вспомнила и то, как ее медленно обуяла тьма — подобно изящному математическому решению, пришедшему ей в голову незадолго до этого. — Джон, — сказала она, — инструментом разума является вовсе не ИР. Это — ППУ, манипулятор символов. Цепи ИРа для него просто нечто, позволяющее манипулятору осознавать себя, осознавать свое место в мироздании. А ИР всего лишь бессознательная составляющая ГАЛАКТИКИ. Просто машина для переноса энергии. |