Книга Сломанные девочки, страница 14 – Симона Сент-Джеймс

Фиона прошла вперед. Парты были сделаны из очень старого тяжелого дерева, а их столешницы исписаны и исцарапаны не одним поколением учениц. Доска тоже до сих пор висела на стене, покрытая каракулями, сделанными мелом. На балках обосновались птичьи гнезда, штукатурка с потолка осыпалась на пол. На одной стене висел выцветший плакат со вздувшимися от воды краями с изображением шеренги радостных девочек с розовыми щеками и в форменной одежде. Надпись на плакате гласила: «Из хороших девочек получаются хорошие матери».

Фиона сделала еще несколько снимков. Запах плесени был здесь не таким сильным, как на первом этаже, но зато пахло чем-то другим – гнилым деревом и, как ей показалось, чем-то металлическим. Может быть, это из-за труб? Обойдя пустые парты и стулья, Фиона подошла к доске, исписанной именами, ругательствами, похабными рисунками. Пол был усыпан меловым крошевом, а на доске нарос такой толстый слой пыли и мела, словно сюда годами никто не заглядывал.

Фиона щелкнула фотоаппаратом еще пару раз и повернулась к окнам. Два стекла были разбиты, а подоконники прогнили в тех местах, куда попадали снег и дождь. Третье окно осталось целым.

– Пойдемте дальше, – сказал Энтони Иден за ее спиной. Он так и стоял на пороге, не заходя в комнату.

Фиона повернулась, и тут солнце высветило на третьем окне надпись, нацарапанную на грязной поверхности стекла. Буквы были по-паучьи тонкими.

Фиона нахмурилась. Надпись сделали относительно недавно, потому что буквы не были покрыты пылью, как доска. Их выцарапали чем-то острым, вроде гвоздя.

– Мисс Шеридан? – переспросил Иден.

Фиона бросила еще один долгий взгляд на надпись. Возможно ли, что здесь сегодня кто-то побывал? Как этот человек прошел через дверь, на которой стоит новый замок? Зачем вообще пробираться сюда ради подобного художества? И почему «спи спокойно, девочка»? Фиона подумала о Деб, лежащей на стылом поле в разорванном лифчике и рубашке, с застывшим лицом.

– Мисс Шеридан, – прервал ее размышления Энтони Иден. – Нам в самом деле пора идти.

Оторвав взгляд от окна, она последовала за ним в другой класс, затем в следующий. Если не обращать внимания на разруху (в одной комнате по стенам текла вода, в другой часть стены и вовсе обвалилась), складывалось ощущение, что девочки покинули школу буквально вчера – просто встали и ушли. Фиона остановилась у очередного разбитого окна и посмотрела на внутренний двор и расстилавшиеся за ним поля.

– А что там? – спросила она.

Иден застыл на пороге, и было видно, что ему снова не терпится уйти. Лицо его побледнело, и, пока Фиона молча ждала ответа, он вытащил из кармана большой платок и вытер лоб. Энтони посмотрел через ее голову на строительные машины, двигавшиеся в отдалении.

– Там работают люди, которых мы наняли, чтобы разобраться с водостоком. Насколько я понимаю, необходимо раскопать старый колодец. Думаю, вы уже получили представление о классных комнатах? Пойдемте в столовую.

Она снова пошла за ним по коридору.

– Мистер Иден…

– Называйте меня Энтони, пожалуйста. – Голос у него был напряженный.

– Хорошо, спасибо. Вы меня Фионой. Энтони, как вы думаете, как долго продлится реконструкция?

Он быстро шел по направлению к лестнице, не обращая внимания, успевает ли она за ним.

– Нам понадобится некоторое время, в особенности для того, чтобы заново уложить провалившиеся потолки. Но мы готовы сделать все качественно.

– Эта реконструкция была идеей вашей матери?

Энтони почти не скрывал холода в голосе:

– Да.

– Я бы очень хотела поговорить с ней.

– К сожалению, это невозможно. Моя мать не общается с журналистами.

«Это мы еще посмотрим», – подумала Фиона. Они спустились по лестнице, и Энтони повернул влево, ведя ее за собой через атриум. Ну уж нет, ничто не помешает ей встретиться с загадочной Маргарет Иден.

– Почему? Она больна? – спросила Фиона.

– Напротив, у нее идеальное здоровье. Она просто не хочет отвечать на вопросы прессы, вот и все.

Фиона продолжала гнуть свою линию:

– Почему она выбрала Айдлуайлд? Она здесь училась?

– Нет. Моя мать родом из Коннектикута. А отец из Мэриленда.

– Ваш отец был инвестором, – продолжила Фиона. – Может быть, это был один из его проектов, и ваша мать решила продолжить его дело?

Они дошли до черного хода, и Иден повернулся к ней лицом. Бледность частично исчезла с его лица, но сменивший ее румянец тоже был нездоровым.

– Все было совсем не так, – сказал он. – На самом деле мой отец не одобрял этот проект и запрещал матери в нем участвовать. Он говорил, что на нем мы лишь потеряем деньги. Мать смогла заняться реконструкцией лишь после его смерти.

Значит, вот как. В этом вопросе Энтони оказался на стороне отца, и ему не нравилось, что мать идет против воли своего покойного мужа. Вот почему ему было так неприятно находиться в этом месте. Фиона попыталась как-то смягчить диалог:

– Соболезную, – сказала она.

На мгновение Энтони замер.

– Спасибо, Фиона.

Затем он повернулся и отпер заднюю дверь, выходящую во внутренний двор.

Холодный ветер хлестнул Фиону по лицу и развеял запах сырости. После сумеречных классов ей хотелось моргать от яркого света, хотя солнце и пряталось за облаками. Что за черт вселился в Маргарет Иден, которая даже не бывала в этих местах? Почему она решила спустить все деньги на Айдлуайлд-холл?

Они пересекли внутренний двор. Когда-то это была аккуратная зеленая лужайка, где можно было прогуливаться или учить уроки, лежа на мягкой траве. Сейчас же она совсем заросла, а в это время года трава была коричневой и жухлой. Ветер продувал джинсы Фионы и холодил ей ноги.

Они стояли в задней части главного здания, с обратной стороны от оскалившегося окнами фасада. Слева находилась мрачная постройка из серого камня с темными окнами, из которой не доносилось ни звука.

– Что это? – спросила Фиона у Энтони.

Он быстро взглянул в ту сторону, куда она указывала.

– Это учительский корпус. Боюсь, я не могу провести вас туда. Его несколько раз затапливало, полы полностью прогнили, поэтому ходить там опасно. Столовой повезло больше, так что мы можем зайти внутрь.

Они двинулись в направлении дома справа от главного здания с очень большими окнами и двойными дверями.

– Все здания в этой школе выглядят по-разному, – заметила Фиона, пока они шли по разбитой тропинке. – Вы что-то знаете о местной архитектуре?

– Почти ничего, – ответил он. – Документов о том, кто строил школу, не сохранилось.