Книга Фотография из Люцерна, страница 47 – Уильям Байер

Впереди новая работа: история о Шанталь, убитой оклендской доминатрикс, одержимой личностью Лу Андреас-Саломе, и о молодой актрисе, которая заняла ее жилье и, в свою очередь, помешалась на них обеих.

Я не ставлю будильник и встаю только около одиннадцати. На автоответчике куча поздравлений.

Грейс в экстазе. Большинство зрителей еще несколько часов обсуждали шоу. «Они никак не могли успокоиться. Никто даже не вспомнил про высокую цену. За свои деньги они получили стоящее зрелище! Я горжусь, что «Монолог» проходил у меня в доме, Тесс. Дай знать, если решишь показать его еще раз. Зал всегда в твоем распоряжении».

Джерри не настолько экспрессивный, зато в его сообщении есть фраза, которая начисто смывает всю накопившуюся между нами горечь: «Твоя миссис Z – только о ней и говорили. Этот архетип, герой и монстр одновременно, известен с доантичных времен; его хорошо изучил и описал Марсель Пруст. А твоя героиня – образчик этого архетипа в двадцать первом веке. Какой крик души! Если бы у меня когда-нибудь и были сомнения, что ты талантлива, сегодня вечером они развеялись бы в прах».

Когда твой бывший признается, что недооценивал тебя, – это ли не достижение!

Доктор Мод говорит, что ей было до слез жалко героиню и, может быть, еще сильнее жаль меня: «Ты ее создала, а потом обнажила перед публикой. Однако тебе и самой пришлось выложиться; пришлось перетрясти всю себя, чтобы найти основание для образа». На следующем сеансе, обещает она, мы поговорим об этом подробнее.

Однако самую неожиданную реакцию я получаю от Лео Скарпачи. Он звонит около полудня. Я смотрю на определитель и снимаю трубку.

– «Ослеплен» – это подходящее слово? – спрашивает он.

– Вполне. Но давайте лучше остановимся на «поражен»… если вы поражены.

– О, да. Никогда не имел дело с людьми типа миссис Z. Вы показали мне мир, о котором я ничего не знаю, и заставили поверить, что он существует. – Он медлит. – Ничего, что я так говорю, Тесс?

Уверяю его, что лучшего комплимента и быть не может.

Он нерешительно произносит:

– Я хотел бы узнать вас получше, Тесс. Завтра мы и так увидимся, когда я буду опрашивать Джоша. Однако я подумал… вы не согласились бы…

– Встретиться с вами? Если вы спрашиваете об этом, ответ утвердительный.

– Спасибо. Если в субботу вечером удобно, я бы за вами заехал. Можно поужинать, а потом я бы хотел пригласить вас на представление, которые вы точно еще не видели. Не такое изысканное, как вчера вечером, но оно вполне в декадентском стиле, а вы говорили, что любите декаданс.

Днем приходит Джош, делать жалюзи.

– Тесс, мне очень понравилось, спасибо. Слегка удивился, что ты еще и детектива пригласила. Я по-прежнему не рвусь с ним откровенничать.

– Это ради Шанталь, Джош. Ради нее.

Он не спорит.

– Конечно. Только вот так поговоришь-поговоришь с копами, смотришь – и уже в чем-то сознался.

– Да не нервничай. Я буду там же. Ты ведь собирался меня рисовать? Кстати, Скарпачи от этого не в восторге. Он любит смотреть свидетелям в глаза. Поэтому ты получишь некоторое преимущество. Мой совет – пока будешь работать, постарайся разобраться, что и как. А после моего ухода, поговори с ним без недомолвок. Ему надо лишь найти убийцу Шанталь. Ты же тоже этого хочешь?

Джош крепит ткань и спускается вниз. Все работает прекрасно; когда жалюзи опущены, окно затемняется полностью. Теперь меня с крыши никому не разглядеть.

С самого начала разговора Скарпачи пытается настроить Джоша на мирный лад. Он застывает перед незаконченной «Королевой Кубков», лицо которой уже приобрело некоторые мои черты.

На картине изображена стройная загорелая женщина в джинсах и черной майке. Она стоит в пустыне, среди дюн. Вокруг никого, никаких следов человеческого присутствия. Одна рука застыла на бедре, в другой женщина держит белую фарфоровую чашу. Хотя своей композицией и настроением картина напоминает «Королеву Мечей», в этой Королеве есть что-то необычное, что-то, противоречащее канонам таро. Она держится уверенно, но не надменно. И она вовсе не стерва.

– Похожа на Тесс, – произносит Скарпачи.

– Когда я закончу, сходства будет еще больше, – говорит Джош.

Мы рассаживаемся: Скарпачи и я на диване, Джош на стул напротив, между нами низкий столик. Едва усевшись, Джош достает альбом для эскизов и приступает к работе.

Скарпачи кладет на стол диктофон, некоторое время рассматривает Джоша и переходит к делу.

К моему удивлению, Джош не напускает туману, а описывает систему безопасности Шанталь и признает, что был наблюдателем во время сеансов.

– Ни разу не видел, чтобы что-то пошло не так. Думаю, она не особенно беспокоилась насчет безопасности. Очень аккуратно начинала работать с новыми клиентами, всегда назначала первую встречу в кафе.

– Тогда зачем было контролировать сеансы?

– Лишь некоторые, – уточняет Джош, – и она сама решала какие. Честно говоря, думаю, тут был элемент эксгибиционизма. Ей нравилось, что я за ней наблюдаю.

– Она хотела вас таким образом возбудить?

– Однажды Шанталь сказала мне, что любит работать на публику; когда она знает, что я наблюдаю, то старается работать как можно лучше. – Он поворачивается ко мне. – Вы с ней во многом похожи, Тесс. Ее бы привело в восторг то, что ты делала вчера.

Скарпачи подается вперед.

– То есть она была эксгибиционисткой, а вы зрителем, я правильно понял?

– Да, что-то в этом роде.

– И при вас клиенты ни разу не выходили из себя и не давали ей повода для страха?

– Если бы такое случилось, я бы вам сказал. Я не знаю, чего она боялась – Шанталь была не из пугливых.

– А если бы ей угрожали?

– Уверен, она бы справилась. А если бы не смогла, то обратилась бы к тому, кто может. Возможно, даже и в полицию.

Скарпачи хмыкает.

– У вас нет записей сеансов?

Джош мотает головой.

– Точно?

– Ни единого.

Скарпачи кивает, достает найденную в тайнике фотографию и кладет на столик. Джош отодвигает альбом и тянется к снимку. Я успеваю бросить взгляд на эскиз. У женщины на рисунке мой взгляд: так вчера я смотрела мимо публики на спектакле, когда вышла в конце на поклоны.

– Что вы скажете об этом? – спрашивает Скарпачи.

Джош разглядывает фото.

– Да много чего. Парень справа – это я. Кто слева, понятия не имею. Но уверен, это один из постоянных клиентов.

– Ты?! – изумляюсь я. – Джош, ты шутишь!

Он смеется.

– Раздень меня да сравни.

– Ладно, ладно. – Скарпачи смотрит в сторону. – Шанталь в колеснице с кнутом и два обнаженных мужчины в масках в качестве тягловой силы.