Онлайн книга «Простись со всеми, детка!»
|
– Убедила, – коротко и хрипло высказался Павлов. – Куда ехать? Евдокия назвала адрес. – Дим, я сейчас рядом с человеком, от которого все зависит. Я выброшу диктофон из окна машины, лишь когда увижу тебя. Ты тоже мой козырь. – Сыщица покосилась на Ивана и не увидела на лице отображения противоречий. Продолжила: – Дим, я знаю, что меня разыскивает половина Москвы… Но я уже сказала человеку, что на тебя можно положиться. Ты не подвезешь нам неприятностей? – Я знаю, Землероева, что ты вляпалась в большую кучу дерьма, и только потому прощаю этот вопрос. Мы друзья, Дуся, не забывай, я выезжаю. Жди. Евдокия уже собиралась прервать разговор, но ее жестом остановил Иван. Быстро зашептал: – Попроси своего друга привезти лекарства! Хотя бы анальгин! Сыщица переадресовала просьбу Павлову. Следователь сказал, что обычный анальгин у него и дома есть, в аптеку заезжать не надо. Евдокия нагнулась, протянула руку к лежащему на столике телефону, выключила связь и на некоторое время замерла. Сгорбившись, рассматривала мужчину напротив: Иван был непонятен, зыбок, как глубокое, коварное болото… «Болотистый» мужик понимающе усмехнулся и кивком указал на прихожую: – Твой друг очнулся. И кажется, уже давно. Кстати, хочу спросить, Евдокия. Ты выбираешь друзей по именам? Что-то вокруг тебя многовато Дмитриев собирается. – Это совпадение. Я выбираю друзей по делам. Дуся встала и прошла к бригадиру. Склонилась над безмолвно лежащим парнем. – Ты все слышал, Дима? – Не все, но много, – ответил тот. Евдокия закрывала друга телом, Иван не мог ничего считать по артикуляции, и мироновец зашептал: – Не верь ему, сестренка! Не верь! Мутит что-то падла! Евдокия пристальным взглядом попросила друга замолчать. Подложила под его голову скатанную куртку и сказала: – Мы сейчас уйдем, а за тобой придут. Продержись еще немного, хорошо?.. Голова болит? Димон скривился, когда девушка приподнимала его шею, но тем не менее ответил браво: – Порядок. Жить буду. – Очень хорошо. – Дуся кивнула и, не таясь от прислушивавшегося Ивана, заговорила громче: – Дим, у меня к тебе очень важное поручение. Ты слышал, что сейчас сюда приедет мой приятель следователь Павлов, это поручение касается его. Объясни Павлову, Дима, что я не могла его подставить. Не могла заранее сказать о трупе в этом доме, иначе следователю пришлось бы потом объясняться, почему он позволил свидетельнице и преступнику уехать, а не вызвал по этому адресу наряд. Ты понимаешь, о чем я? – Да. – Так вот. Когда мы с Иваном уедем, расскажи, пожалуйста, Павлову все, что знаешь и отведи его в квартиру на третьем этаже. Дверь я запирать не буду, пусть Дима вызывает следственную бригаду и начинает работать. – А его не отстранят? – нахмурился опытный в уголовных делах бригадир. – Не объявят таким же свидетелем? – Надеюсь, Павлов убедит коллег, что я его информатор. Но информацию передала через третье лицо, через тебя. – Вот уж… довелось, – хмыкнул Димон. – Информацию ментам передавать. – Прости, Дима, что я тебя впутала… Но мне больше некого просить. Друг укорил сыщицу взглядом и прошептал: – Ты береги себя, Дуська! Я этому черту ни хрена не верю! – Я постараюсь, Дима. Евдокия распрямилась, оглянулась на Ивана, остававшегося в гостиной на диване. На журнальном столике возле него запиликал мобильный телефон. Звонил Миронов: – Машина заправлена, сестренка. Ребята не уехали, будут вас ждать. Но из подъезда все ушли. – Спасибо, Александр Сергеевич. Мы выйдем через пятнадцать минут. Должен подъехать Дима Павлов, мне надо кое-что ему передать. – Дусь… – Произнеся имя девушки, авторитет замялся. Миронов понимал, что Иван слышит их разговор. – Ты уверена в том, что делаешь? – Да. Иван пообещал отдать недостающую часть важной информации после того, как я вывезу его из города. – А если вас гайцы тормознут? – Откупимся, Александр Сергеевич. Прорвемся. – Может быть, вам все-таки сопровождение дать? – Спасибо, нет. Все будет в порядке, Александр Сергеевич. Как только Евдокия распрощалась с Мироновым, убийца положил мобильный телефон в карман и поманил к себе временную союзницу. – Прости, Евдокия, но я должен тебя обыскать. – Иван сел прямо, дождался, пока сыщица приблизится, и ловко провел руками по ее телу от затылка и подмышек до ступней. Пробормотал: – Все чисто. – Поднял голову вверх и, собирая лицо в напряженную гримасу, проговорил: – И вот еще что. Предупреждаю: наш мирный договор закончится, как только кто-то из мироновских дернется. Поняла? Они – все поняли? – Да. Ребята будут вести себя тихо. – Смотри. Надеюсь. Ведь я сентиментальничать не стану. Приложу к твоему горлу нож, если мне что-то не понравится… не обессудь. Обсуждать возникшее недопонимание будем уже на небесах. – Недопонимания не будет. «А что я еще могла сделать?!» – в тот момент спросила себя сыщица. Иван выпустил сыщицу в прихожую к Димону, но Евдокия не могла удрать, оставив связанного друга в руках убийцы! Зурабу уже приходилось брать заложников для давления на родственников или допросов. И в этих ситуациях киллера всегда удивляло обстоятельство: все намеченные жертвы уходили с ним добровольно. Ни один из заложников не выжил (Зураб не оставлял свидетелей), но каждый из них позволял себя одурачить и безропотно шагал за палачом. Даже тот мужик, которого потом нашли истерзанным в канаве, спокойно подошел к багажнику машины, наклонился, подставляя оголенную шею под электрошокер… А ведь знал, что замутил гнилую тему и существует вероятность ответного удара: заказчик Эдика Шляхтича должен был ходить с оглядкой! Но почему-то не насторожился, когда на домашней подземной парковке к нему подошел незнакомец с забинтованной рукой на перевязи и попросил помочь положить запаску в багажник. Откликнулся на просьбу, повернулся спиной к убийце… Странно. Нелогично. Результат – в канаве. Ссутуленный невзрачный мужичок не вызывал у потенциальных жертв опасения. Зубарев всегда умел прикинуться убогим, сереньким, тщедушным. Но, даже признавая в себе исключительный актерский талант, тем не менее искренне удивлялся: «Неужели овцы перестали чуять хищника?!» Понять сие для киллера – невероятно, не по силам, невозможно. Инстинкт самосохранения – первоначален, в критический момент он обязан возобладать и прорваться даже у самого тупого индивида! У самого Зураба чутье работало превосходно. Организм всецело реагировал на появление опасности: непонятно откуда возникала дрожь, сбивался ритм дыхания и начинали шевелиться, вздыбливаться крохотные волоски на теле. Зураб мгновенно ощетинивался и был готов ответить на атаку! Он никогда, ни разу не подпустил к себе противника на расстояние удара. Однажды снайпера засек, зацепив боковым зрением крохотный секундный блик на чьей-то пуговице. |