Книга Ее секрет, страница 70 – Наташа Лестер

Джоан присвистнула.

– Эта комната выглядит куда лучше, чем когда я видела ее в последний раз.

– Вечеринка, – вспомнила Лео. – Правильно. Я и забыла, что была там до того… – Голос у нее сорвался, и она умолкла. «До того, как я убила Бенджамина. До того, как ты исчезла». – Присаживайся. Выпьешь кофе?

– Предполагается, что я пришла сюда работать на тебя, а не болтать с тобой. – Джоан заколебалась. – Кто мой пациент?

– Фэй.

– Помню, как я читала об этой аварии.

Лео продолжала говорить, чтобы ей не пришлось обсуждать ту аварию:

– Работы не особенно много, и она нетрудная. Просто следи за тем, чтобы она умывалась, одевалась и ела что-нибудь. Она не выходит из комнаты. Просто сидит там и пьет. Я понимаю, что на самом деле сиделка мне не нужна, но я хочу, чтобы кто-нибудь присматривал за ней, пока я на работе, иначе… – И это предложение осталось незаконченным. – В общем, – вновь заговорила она, – сиделка показалась мне наилучшим выходом из положения. И я очень рада видеть тебя.

Лео не покривила душой. Ей хотелось пожать руку старой подруге, чтобы убедиться, что она действительно здесь, но кто знает, какие чувства испытывает Джоан и сохранилась ли у нее в душе хоть малейшая привязанность к Лео.

– Сейчас я занимаюсь административной деятельностью, подменяю людей, когда они болеют. У меня двое детей, – застенчиво призналась Джоан, – и потому работа по ночам в больницах меня больше не устраивает.

– Двое детей! – воскликнула Лео. – Это же замечательно. Просто здорово.

Она постаралась скрыть за улыбкой ту боль, которую причинили ей слова Джоан и осознание того простого факта, что у нее самой детей не будет больше никогда. Что она своими руками отдала в неизвестность единственного ребенка. Она умолкла, понимая, что сейчас голос подведет ее и она выдаст себя.

Последовало долгое молчание, буквально пронизанное вопросами: Куда ты уехала двадцать лет назад? И почему?

– Я должна рассказать тебе о том, почему сбежала тогда, – выпалила Джоан, словно услышав эти невысказанные вопросы. – Не хочу, чтобы ты считала меня ужасным человеком.

– Я так не думаю.

– Но я все равно хочу рассказать тебе обо всем.

– Я принесу кофе. – Лео подошла к двери и отдала необходимые распоряжения экономке, после чего опустилась на софу рядом с Джоан. – Что случилось? – мягко поинтересовалась она. Ей хотелось узнать правду, и в то же время Лео боялась ее – а вдруг она узнает, что совершила нечто столь ужасное, что Джоан просто вынуждена была покинуть ее?

– Все дело было в Фэй, – сказала Джоан.

От дурного предчувствия волосы на затылке у Лео зашевелились.

– Я бы советовала тебе бежать от нее подальше, хоть на край света, – многозначительно и настойчиво заявила Джоан. – Но теперь она больна, и ты привязана к ней. Что, кстати, с ней произошло?

Лео заколебалась.

– Я всегда полагала, что Фэй сильнее всех нас, – сказала она, вспоминая женщину, которая танцевала «паровозиком» в «Клубе 300», которая навещала ее в квартире в Чайнатауне и издевательски смеялась над ее выпирающим животом. – Но оказалось, что это не так. На самом деле никто не может сказать ничего определенного о том, что с ней произошло. Кое-кто из докторов считает, что она помешалась и что я должна поместить ее в клинику «Рокленд», в психиатрическую лечебницу. Но однажды я съездила туда посмотреть, что она собой представляет. Там железные решетки на дверях и окнах, а изнутри доносились крики. Я не могу поместить ее туда. Думаю, что она просто не знает, как жить в мире без своего брата, или же настолько тяготится чувством вины, что не может противостоять жизни в одиночку. – Эти слова Лео проговорила таким тоном, словно сама не испытывала ничего подобного.

Однако Лео жила по инерции. Она руководила компанией. Но по ночам, подобно Фэй, уходила в себя и сворачивалась клубком на кровати.

Экономка принесла кофе.

– Благодарю вас, – сказала ей Лео. – Я сама разолью его.

– Я до сих пор не могу поверить в то, что тебе кто-то готовит кофе, – поддела ее Джоан. – И это после того, как мы жили на Манхэттене в комнате, которая меньше твоего нынешнего фойе.

Лео улыбнулась.

– Это почти невероятно, не так ли? Но я держу только дворецкого и экономку. Я сама сажусь за руль и отправляюсь туда, куда мне надо. С удовольствием съехала бы из этого дома, но я оставила его ради…

– Ради Фэй.

– Да. Но думаю, она часто даже не понимает, где находится. – Лео сделала глоток кофе.

Джоан взяла в руки свою чашку, и Лео услышала, как та звякнула о блюдце.

– Когда я работала в родильном доме, – начала Джоан, – Фэй была одной из моих пациенток. Она была беременна.

«Замолчи! – хотелось крикнуть Лео. – Я не желаю возвращаться в то ужасное время, когда внутри меня жил мой ребенок». А сейчас она почувствовала, как ее вновь коснулось прошлое, обдав холодным ознобом спину и рассыпав мурашки по всему телу.

– Она говорила мне, что родила ребенка, – сказала Лео, желая как можно скорее покончить с этой частью повествования. – Я уже знаю об этом. Она не могла дождаться, чтобы утереть мне нос тем, что отдала своего ребенка Матти.

Джоан со стуком опустила чашку и блюдце на стол.

– Что? – прошептала она, глядя на Лео так, словно увидела перед собой привидение.

– Фэй получила огромное удовольствие, рассказав мне о том, что отдала своего ребенка Матти, дабы прикрыть ее воображаемую беременность.

– Нет. Этого не может быть. – Джоан покачала головой, повторяя снова и снова как заведенная: – Нет. Нет.

– В чем дело? – спросила Лео, взяв руку Джоан в свои. – Ты выглядишь… – Она оборвала себя на полуслове.

Как описать то, как выглядела Джоан? Как корабль, потрясенный внезапным шквалом, с оборванными парусами, бессильно обвисшими в наступившем полном штиле.

А потом потоком хлынули слова, от которых у Лео остановилось сердце.

– Ребенок Фэй был очень болезненным, – заговорила Джоан. – Когда он родился, то не дышал некоторое время. Я не могу утверждать этого наверняка, потому что я ухаживала за Фэй, а не за ее ребенком, но я думала, что мозг его пострадал от недостатка кислорода. Или еще чего-то…

А в ушах Лео сквозь завесу времени вдруг зазвучал чей-то негромкий голос: «Я вижу будущее. Вашего ребенка ждет счастливая судьба. А другой будет страдать». Она резко выпрямилась.

– Что ж, значит, ребенок в конце концов оправился. Я видела дочь Матти и Эверетта. Она полна сил и чувствует себя прекрасно. Да и теперь это не имеет никакого значения.

– Отнюдь, – медленно проговорила Джоан. – Ты читала статью во вчерашней «Нью-Йорк таймс»? Об Эверетте Форсайте?