Книга Не убежать от искушения, страница 29 – Кейт Хьюит

— Они бы погибли в любом случае, — убеждала Милли, но Алекс тихо рассмеялся.

— Ты сама не веришь в то, что говоришь.

— В этом пожаре ты тоже мог погибнуть.

— Нет, — отрезал Алекс, не дослушав до конца. — Аганос не пришел бы в мой дом, если бы я там был. Но он знал, что я уехал его искать. Он открытым текстом говорил это на суде. Он следил за моим домом. Он следил за мной.

— Даже если так, — начала было Милли, но остановилась.

Она вдруг поняла, как много в эту минуту зависело от ее слов. Их брак. Их отношения. Их чувства, если они есть. От этой мысли становилось еще страшнее. Потому что она искренне не знала, что говорить. И что чувствовать.

Возможно, Алекс прав, и его сестра с сыном не погибли бы, будь он дома. Возможно, он и впрямь допустил роковую ошибку, пойдя на поводу у своего гнева. Но ведь это был праведный гнев. Гнев Алекса был наполнен любовью, обидой, желанием справедливости.

— Ты не можешь корить себя, Алекс, — сказала наконец Милли. — Попробуй оставить ту жизнь в прошлом.

— Моя сестра и ее сын погибли, — громко произнес Алекс, чеканя каждый слог. — Они умерли из‑за меня. А ты говоришь — оставить это в прошлом. Может, мне еще поехать отдохнуть, восстановиться и начать новую жизнь, как будто ничего не случилось? Что‑то подобное советуют психологи и психотерапевты. Меня это не изменит, Милли. Наверно, ты сама уже это поняла. Ведь правда? Ты осознала, что я не тот человек, на которого ты возлагала надежды. — Его губы сложились в злобную улыбку. Шрамы на лице лишь дополняли образ отрицательного героя. Лицо Алекса превратилось в маску злобного гения из фантастического фильма. — Ты прониклась ко мне чувством, не так ли? — спросил Алекс как будто с издевкой. — Ты дала себе слово, что не дашь себе эту слабость, но не сдержалась. Нарисовала в голове радугу, а теперь понимаешь, как сильно ошиблась.

Милли молча моргала. Слова Алекса, словно молот, били ей в сердце. И разбивали его, как стекло, которым оно всегда и было. В этом Милли никогда не сомневалась.

— А ведь я предупреждал, — продолжил Алекс. — Мне этот брак был нужен только ради наследника. Но похоже, мне лучше вообще не иметь детей. — Он вздернул подбородок, глаза его пылали злобой и обидой. — Я не такой, каким ты хочешь меня видеть, Милли. И я рад, что теперь ты это знаешь. По крайней мере, еще не поздно.

— Не поздно для чего? — спросила Милли. Ее голос дрожал, как и ее тело. Алекс уходил от нее и делал это осознанно. От этого было вдвойне, втройне больнее. Все ее иллюзии разбились вдребезги. Не из‑за признания Алекса. А из‑за того, как он это сделал. — Ты хочешь, чтобы я ушла из твоей жизни? — спросила Милли полушепотом. — Ты действительно этого хочешь?

Алекс пожал одним плечом, взгляд его был так же холоден.

— Ты вправе поступать, как считаешь нужным.

Милли затрудненно сглотнула. Алекс обижал ее и делал это специально. Не столько словами, сколько поведением. И ей уже хотелось сделать так, как он просил. Просто взять и уйти. Спасти себя от дальнейшей боли. Но Милли была не в силах сделать выбор. Она и не хотела выбирать. Но Милли знала, что, даже если она останется, это не продлит их отношений. То, что она считала волшебным началом, вдруг оказалось печальным концом.

— Я не могу от тебя уйти, Алекс, — сказала Милли, положив ладонь на свой пока еще плоский живот. — Хочу я этого или нет.

Алекс криво ухмыльнулся.

— Из‑за священных клятв у алтаря? — язвительно спросил он. — Милли, я тебя умоляю.

— Нет. — Теперь Милли физически трясло снаружи и внутри. Но она чувствовала в себе тепло. Это было зарождение новой жизни. — Я не могу уйти от тебя, потому что я беременна.

Алекс смотрел на нее долгую минуту. И все это время в его голове эхом звучали сказанные Милли слова.

— Беременна, — повторил Алекс без какой‑либо интонации. — Ты уверена?

— Да, Алекс. Я уверена.

Он продолжил смотреть на нее изучающим взглядом. Он видел, как дрожат ее губы и руки. Милли смотрела в сторону. Она просто не могла смотреть ему в глаза.

— Какой же срок? — спросил Алекс. Подозрение подступало к нему вместе с холодком по спине. — И как давно ты знаешь?

— Всего ничего.

— Милли. — Его глаза сузились, и только сейчас он заметил изменения в Милли. Ее лицо округлилось, груди — тоже. Немного округлился и ее живот. — Как долго? — повторил Алекс более настойчиво.

— Я думаю, что зачала в брачную ночь, — тихо ответила Милли, и Алекс отвернулся к окну.

Он чувствовал себя преданным. Преданным и обманутым. И ему было по‑настоящему больно. Прошло уже почти два месяца. Почему Милли ему не сказала? Почему она ему врала?

— Ты вообще собиралась мне сказать? — спросил Алекс низким басом. — Или ты рассчитывала на лучшее?

— Что это значит? — Голос Милли дрожал от подступивших слез. — Алекс, я хотела тебе сказать. Конечно, хотела. Просто я… Я была напугана.

Алекс резко повернулся.

— Напугана?

— Да, напугана. — Милли прикусила губу, напомнив ему о своем страхе в их брачную ночь.

И сейчас ей тоже было страшно. Похоже, Милли всегда боялась его. А теперь он дал ей еще больше причин себя бояться. Как он вообще мог допустить мысль, что он — Александро Сантос — человек, израненный снаружи и внутри — мог полюбить Милли. И как он мог подумать, что Милли — и это самое смешное — может полюбить его в ответ?

— Мы все равно можем развестись, — сказал Алекс прежде, чем додумал эту мысль в голове.

— Что? — Милли округлила глаза и открыла рот. — Неужели ты правда это сказал?

Алекс и сам был не уверен, что сказал эти слова. Его переполняли эмоции, и он чувствовал себя как в пьяном бреду. Слишком много событий для одного вечера. Сначала он понял, что любит Милли, а потом узнал, что ей на него наплевать. И вот теперь еще ребенок. Ребенок, о котором он так долго мечтал.

— Я не знаю, — сухо ответил Алекс. — Но в этом действительно есть смысл.

Он медленно выдохнул, вспоминая, как они оговаривали пункты брачного контракта. Тогда он сказал, что оставит Милли в покое, когда она забеременеет. Так он и сделает. Не важно, как сильна химия между ними, — настоящих отношений у них быть не может. И он был полным идиотом, что хоть на секунду допустил такую мысль.

— В любом случае, — сказал Алекс, — теперь, когда ты в положении, тебе нет смысла оставаться в Афинах. Завтра ты можешь вернуться на Наксос.

Какое‑то время Милли просто смотрела на него. Что выражало ее лицо, прочитать было невозможно.

— Ты точно этого хочешь? — наконец спросила она, и Алекс вдруг понял, что уже кивнул.

Похоже, что так действительно лучше. А значит, так тому и быть.