Онлайн книга «Я твой монстр. Книга вторая»
|
— И все, — не самая лучшая тема для меня. Усмехнувшись, Адзауро повернулся, прикоснулся губами к щеке, скользнул к виску и произнес: — Та кукла, которую вы пытались мне подсунуть, внешне была твоей абсолютной копией. То есть — она была очень красивой. Но она — не ты. Мне плевать кто и где красивый, для меня нет красивых или не красивых, для меня есть только ты. Исключительно ты. Могла бы уже и понять. Могла бы, да, и в то же время: — Алкеста не призер по Спортивному обольщению. У нее внушительный опыт, но информационная база сильно хромает. У Полудохлого изначально были сомнения по поводу ее кандидатуры, но… я испугалась тебя, и того, что я не справлюсь, а потому… И я замолчала. — Хм, опыт, — Чи усмехнулся, как-то странно. И вдруг спросил: — Сколько ей? — За пятьдесят, — сообщила я. Он не поверил, глянул на меня, осознал, что я не шучу, хмыкнул, пожал плечами и заметил: — Тогда не удивительно, что она на меня смотрела как на ребенка. — Алкеста? — не поверила я. — Как?! Она профи, она… А впрочем, какое я имею право давать ей оценочную характеристику. — Профи — ты очень точно охарактеризовала ее. Как гейша — гейши прекрасны, но они слишком профи, в них можно влюбиться, но на очень ограниченный срок… И как бы ты ни был влюблен, есть некоторое ощущение счетчика, который наматывает счет. Как в наемном флайте. Никогда не думала об этом в таком контексте. Но кое-что в словах Чи задело, и я вспомнив о той, чьим ребенком он был, спросила: — А твоя мать? И увидела, как мгновенно изменилось лицо Чи — озлобилось, застыло маской, заледенело. — Моя мать утратила право называться моей матерью с первым ударом плети. Я считаю себя сиротой с восьми лет. И… тема закрыта. Обняла его крепче, прижалась губами к его шее, и… тема закрыта, да, но в то же время: — Единственное, что исправить нельзя, это смерть, Чи. Только смерть. От моей семьи не осталось ничего, и в их гибели виновата… я. Мне всегда было тяжело думать об этом, и каждое испытание, воспринимала с радостью и мыслью «Так мне и надо». Боль, существование на грани, и ты ступаешь по острию лезвия, идешь по жизни, оставляя кровавые следы — я каждый раз думала, что заслужила все это. Заслужила, из-за того, что моя глупость, привела к смерти родителей, Клиэ и Эннета. И даже сейчас, когда ты рядом, и мне бы быть счастливой, но… наш ребенок, как моя расплата. И руки слабеют, а я… Твоя мать жива, Чи, что бы она не совершила, она любит тебя. Она любит тебя настолько, что готова была убить меня, лишь бы ее сына не унижали браком с инопланетянкой без капли яторийской крови и… Она жива, Чи, не хорони ее в своем сердце. Не надо. И отпустив его, я мягко легла обратно, повернулась на бок, подтянула ноги, и обняла живот, сквозь слезы глядя на любимого. Чи молчал, уже взломав императорский сейр, и смотрел в пустоту. А я… я имела возможность посмотреть на наш брак с другой стороны, Чи сказал: «Мужчина берет в дом хозяйку, и рассчитывает на то, что она хорошо будет вести хозяйство, а также сможет родить здоровых детей». И вот вопрос — а смогу ли я? Смогу ли?.. Не знаю. Единственное, в чем я уверена — ему хорошо со мной рядом. И мне не нужно большего, просто быть рядом и… чтобы наш ребенок выжил. И в этот момент по ногам потекло что-то теплое… Мое сердце замерло. Дыхание… я перестала дышать. Все что я видела, как Чи мгновенно повернулся, словно ощутил сковывающий меня ужас… Его взгляд на простынь… Побледневшее лицо… Вызов врача. Вот и закончилось мое счастье… *** Отпечатки рук на окровавленной простыне в яторийской больнице, бледное лицо моего монстра, резкая боль внизу, и все то же извечное внутреннее: «Так тебе и надо, Кессади». Но если мне, если виновата я, почему умирает мой ребенок? — Шшш, не плачь, — голос Чи, его ладонь, сжимающая мою. — Все будет хорошо. — Не говори так, — тихим шепотом попросила я, — последний раз мне эту фразу сказал папа… И хорошо не было. — Ладно. — Адзауро сжал мою руку, почти до боли, и произнес: — Тогда посмотри на меня, на меня посмотри, Кей, поверь мне — плохого больше не случится. Никогда. Я смотрела на него и старалась не плакать. Только не плакать, осознавая, что каждый спазм, может стать последним для того, чье сердечко бьется внутри меня. Только не чувствовать, как кровь продолжает течь по ногам, и не думать… не думать… не думать… *** Страшная ночь. Страшный день… И еще ночь без надежды, без ожидания чуда, в липком плену медленно затягивающей в омут ужаса паники… Чи не отходил от меня. Я открывала глаза и видела его встревоженный взгляд, я в очередной раз теряла сознание от кровопотери и чувствовала его ладонь поверх моей. Сказать, что он был бледным, это не сказать ничего. Уже даже не бледный — посеревший настолько, что мне хотелось вытащить капельницу из своей вены и отдать ему. Когда я приходила в себя, он всегда был рядом, лежал, обнимая, рассказывал мне какие-то истории или сказки, часто обрывая себя на полуслове… На Ятори были страшные сказки, в основном с очень плохим концом, убийствами и прочим. Жуткий эпос и жуткие сказки. Я их знала, они были в программе занятий, которую мне прислала Лея Картнер, и потому не могла сдержать улыбки, когда Чи, останавливался, замирал на миг и начинал придумывать другой конец для истории с такой легкостью, словно так оно все и изначально и было. Это было так пронзительно — слушать, как он рассказывает сказки, уверенно, решительно, основательно меняя каждую из них. Он словно рассказывал сказку про нас — ведь ничем хорошим наши отношения закончиться не могли, но он ломал барьеры, установки, традиции и правила. Он рушил преграды и строил наше счастливое будущее, нашу счастливую сказку. Мой любимый монстр… Когда я теряла сознание, он сидел возле моей постели, прижавшись лбом к моей ладони и, как хищник, вскидывая голову, настороженно-тревожно вглядывался в мое лицо каждый раз, когда я приходила в себя. А я… мое сердце билось для него, и мне безумно хотелось поверить в сказки, которые он так безбожно перевирал. — Знаешь, — однажды сказала я, — есть древняя сказка про красавицу и чудовище. — Мм-м, они остались вместе? — мгновенно спросил Чи. — Да. — Значит эта сказка про нас, — произнес как заклинание. Я улыбнулась и возразила: — Нет. Не про нас. У нас сказка про монстра и чудовище. Адзауро лег рядом, придвинул меня к себе и, целуя мои волосы, начал рассказывать: |