Онлайн книга «Клонк-клонк»
|
В нем шевельнулось вчерашнее горе. — Я не виноват… Они прогнали меня с охоты. — Почему? — Корень торчал, ветка хлестнула! Могучий Слон упал ничком перед газелью… Она нетерпеливо махнула рукой: — У тебя слабая лодыжка. Это все знают! — Я упал, а газель перепрыгнула через меня! Она выпрямилась. Нахмурилась и заговорила так, словно его не было: — Понятно. Ты должен был уйти с рекой. Но… если нога вывернута с рождения… Трудно сказать… Хорошо, иди за мной, Леопард! Стоя на коленях, она подалась вперед и посмотрела ему в лицо: — Не бойся! Ведь ты не ушел с рекой! Она — река — там, а ты здесь! Вчерашнее горе вернулось и затопило все его существо. Он запрокинул голову, завыл, и слезы полились по щекам: — Они назвали меня «Шимп»! Ее руки обняли его, и он зарыдал у нее на плече. Руки гладили по спине. — Ну-ну, — говорила она. — Ну-ну-ну… — И ее плечи тоже вздрагивали. Вскоре он затих. Она приподняла темный его подбородок. — Они забудут, — сказала она. — Посмотришь, малыш-Леопард. Мужчины все забывают. Услышат новую песню, новую музыку или слово. Услышат новую шутку и будут повторять ее, или увидят блестящий камешек или незнакомый цветок, или получат новую прекрасную рану, которой можно похвастать. Да и ты тоже забудешь свой сон, правда, малыш? — Сон? — Прошлую ночь… всю эту неразбериху. Ее послала Небесная Женщина. Сон про Жилище и про все… Он опять угрюмо уставился в землю: — Я не забуду. — О нет, забудешь! Он бросил на нее быстрый взгляд и снова уткнулся в землю: — Слишком много песен, слишком много листьев в лесу, слишком много слов, похожих на пыль… Они никогда не поверят, никогда. Да и как? Она придвинулась ближе и сказала ему доверительно: — Послушай, Ши… Послушай, Могучий Слон. Леопарды никогда в это не поверят. Ведь ты сам так сказал. — Ну и? — А ты что, не Леопард? — По-моему, Леопард. — Тогда, — сказала Та, Кто Дает Имена Женщинам, — ты и сам не веришь, правда? Шимп задумался. Наступило долгое молчание. Она качнулась назад, села на пятки, оперлась на руку, юбка легла широким кругом. Второй рукой, кончиком пальца, она принялась рисовать в пыли крохотные значки. Она смотрела на палец. — Так или иначе, — наконец сказала она, — я не собираюсь говорить про свой сон никому. Ни Сутулому Орлу, ни Светляку. Видишь ли, Сутулый Орел, или Ягода, Светляк, или Малек… — Ягода? Малек? Снова наступило долгое молчание. — Хорошо, — сказала она наконец. — Хорошо, понятно. Смятение в нем наконец отступило и возникла ясность. Все это был сон, но во сне он понял жестокость своих Леопардов. — Клонк. — Что? — Моя нога говорит: «клонк». Он поднял на нее глаза — быть может, ища утешения. Но она отвернулась и уставилась на треножник. Губы скривились в улыбке. Слова не имели значения. — И внутри у меня «клонк». Но как ты заглянешь ребенку в голову? Она взглянула на него, потом вновь на землю и на кончик пальца: — Когда у меня будет ребенок… Мурашки тотчас вернулись. — Какое это имеет ко мне отношение? — О, никакого, конечно же никакого! Это дело Небесной Женщины. Тем не менее с тех пор, как моего Леопарда убило солнце, у меня не было ребенка. Правда, странно? Но теперь… Он попытался понять: — Теперь? Она перестала чертить и провела рукой по лбу: — Я тоже вижу сны. Они не имеют никакого значения. Никакого, совсем никакого. Чего мы боимся? Небесная Женщина… кто знает, кто она такая, и кто мы такие, и что в нас такого? Могучий Слон… этот сон, твой сон… — Что — мой сон? Он увидел, как она меняется в лице и краска заливает грудь, шею, щеки. — Когда я привела тебя сюда… все ли было плохо? Он вспомнил место, где не было зубов, темноту, которая унесла страх. — Нет. Нет. Краска залила ее щеки. — Видишь ли… ты мог бы… то есть… Могучий Слон, ты мог бы стать моим Леопардом. Когда ты вернешься с охоты, ты мог бы прийти ко мне в хижину… если ты хочешь, конечно. Он подумал о Леопардах, об их страхе перед Той, Кто Дает Имена Женщинам. Великое облегчение заполнило его и вытеснило горе. Он сказал резко, чтобы скрыть нежданную радость: — Раз ты так хочешь. Краска сошла с ее щек. Она приподнялась на коленях, подалась вперед и со спокойным достоинством сказала: — Можно потереться носами, Могучий Слон. Девичий голос кричал где-то за пологом: — Пальма! Пальма! Ну Пальма! Дающая Имена вскочила и быстро вышла. — Не входи! — Пальма! — Что случилось? — Они возвращаются… Пальма! Леопарды! Они возвращаются на день раньше, Пальма! Та, Кто Дает Имена Женщинам, стояла молча, прижав ладони к щекам. Она быстро взглянула на Шимпа и отняла руки: — Послушай, Пескарик. Скажи всем. Пусть уберут… — Мы уже убираем. — Запомните — все. Чтобы ни следа! Шимп принялся ползать по кругу. Он осматривал землю. — Мой пояс — где же он? — Откуда мне знать! Наверное, около котлов! — Но я не могу… — Ты должен, должен уйти! — Как? Куда? — О!.. — Голый? — Подожди. Я посмотрю, далеко ли они… Она торопливо вышла за полог, прошла под деревьями, быстро пробежала вдоль котлов. Пояс плавал в первом. Она выловила его и посмотрела из-под руки на равнину. Леопарды были даже ближе, чем сказала Пескарик. Если бы она не знала, что слух у нее уже не девичий, то наверняка подумала бы, что слышит их пение. Зато она видела, как охотники идут цепью, вскидывая при каждом шаге копья. — Ра! Ра! Ра! — сказала с горечью Та, Кто Дает Имена Женщинам. — Ра! Ра! Ра! Она мигнула от света и плотней приложила к глазам ладонь. Она видела, как двое охотников несут на плечах шест. С шеста свисала добыча. Она разглядела ношу, цвет шкуры… |