Книга Шоколадная лавка в Париже, страница 52. Автор книги Дженни Колган

Лоран заметил выражение моего лица и сдержанно улыбнулся:

– Неужели раньше не бывали на ресторанной кухне?

Покачала головой. Ничего подобного мне видеть не приходилось. Такое чувство, будто угодила на аэродром. Но стоит привыкнуть к огромным размерам, шуму, дикому количеству народа, суете и клубам пара, замечаешь, что все здесь устроено очень разумно. Сначала кажется, будто на кухне царит хаос, но потом понимаешь, что она работает упорядоченно и согласованно, как огромный муравейник.

Лоран отвел меня в дальний угол кухни, где двое мужчин месили тесто. У обоих были массивные мускулистые предплечья. Эти ребята больше походили на шахтеров или моряков, чем на пекарей. Напротив них стоял здоровяк и покрывал глазурью крошечные пирожные. Такое несоответствие между статью кондитера и масштабом работы смотрелось забавно.

Рабочее место Лорана у окна, которое выходит на Сену. На плите булькает огромный медный чан – такой же, как в шоколадной лавке Тьерри. От расплавленного шоколада исходит чудесное благоухание. Но вместо апельсинов и мяты на рабочем столе Лорана разложены самые разнообразные ингредиенты. Вот рядки крошечных перцев чили – одни ярко-зеленые, другие ярко-красные. Желтый майоран и цветки тыквы кое-как помещаются на столе рядом с сосновыми иголками и морской солью.

– Прямо лаборатория сумасшедшего ученого, – прокомментировала я.

– Буду считать, что это комплимент, – резко отозвался Лоран. – Новостей никаких? Вы первая обо всем узнаете.

– Неправда, – тихо возразила я. – Просто мне очень нужно попросить вас об услуге.

Лоран помешал в небольшой кастрюльке и взглянул на содержимое.

– Попробуйте, – велел он.

Я с энтузиазмом открыла рот. Лоран улыбнулся.

– Вижу, вы большая любительница шоколада. Погодите секунду.

Лоран подул на смесь, чтобы немного ее охладить.

– Что это?

Но Лоран лишь покачал головой и сунул ложку мне в рот. Первым моим желанием было выплюнуть эту гадость. Вкус отвратительный и совсем не сладкий. Резкий, горький и с каким-то странным теплым привкусом, который я никак не могла определить. Но Лоран предостерегающе вскинул палец, давая понять, что нужного эффекта надо еще дождаться.

– Вы просто не привыкли, – сказал он. – Дайте себе время прочувствовать вкус.

– Уже прочувствовала: кошачий корм, – ответила я, но резко умолкла.

Теплота шоколада постепенно окутала мой язык и распространилась по всему рту. Таких необычных, мощных вкусовых ощущений я еще не испытывала. Мерзкий привкус остался, но сразу захотелось попробовать еще.

– Ух ты! Это что такое? – наконец спросила я, с надеждой поглядывая на кастрюльку.

– Шоколад медленной обжарки с помидором и чили, – с гордостью объявил Лоран. – Приходится использовать самые горькие бобы, иначе будет тошнить. Тут трудно соблюсти верную пропорцию.

– Он ни чуточки не сладкий, – заметила я.

– Верно, – согласился Лоран. – Подождите, вы еще не видели, что я с уткой делаю.

Даже вообразить не могу.

– И ваш отец совсем вами не гордится?

– Хочет, чтобы все было так, как он привык.

– А вы не хотите?

– Пожалуй, отцам и детям вместе лучше не работать. – Лоран пожал плечами.

Молодой мужчина маленького роста подошел к столу и стал убирать подносы с быстро твердевшим шоколадом в огромные холодильники. Лоран состроил недовольную гримасу и взглянул на часы.

– Alors, мне пора в больницу. Так что вы от меня хотели?

Я дала ему кусочек шоколада, который сделала утром. Лоран прокатал его по нёбу, совсем как Тьерри. Через пару секунд его лицо вытянулось.

– Понятно, – произнес он.

– Шоколадной лавке без вашей помощи не обойтись. У меня ничего хорошего не получится.

– Я тут поразмыслил, – произнес Лоран. – К сожалению, ничего не выйдет. Я передумал. Не обижайтесь, но вы работали на фабрике, занимались производством массовой продукции. У вас ни нужных генов, ни опыта.

– Глупости! – сердито возразила я. – Просто у меня еще нет навыков, вот и все.

– Нет, даже пытаться нет смысла, – возразил Лоран и стал мыть руки.

За плиту встал другой мужчина и стал мешать шоколад. Нет, это просто нелепо. Неужели у них на кухне ни одной девушки?

– Вы нам нужны, – произнесла я. – Качество моей работы пока оставляет желать лучшего. Я наблюдала, как работал Тьерри, но этого мало. Честное слово, я быстро учусь.

Лоран поглядел на меня, потом обвел широким жестом кухню:

– Знаете, как долго я к этому шел? На скольких кухнях отпахал, сколько шеф-поваров на меня орали, сколько я терпел и прикусывал язык? А как надо мной издевались из-за того, что я сын известного шоколатье! Но я старался не обращать на все это внимания. Наблюдал, учился, совершенствовался! А теперь я, стало быть, должен все бросить, вернуться в шоколадную лавку и добавлять мяту в молочный шоколад? Вы этого хотите?

– Дело не в том, чего хочу я, – возразила я. – Помогите ради шоколадной лавки – и ради отца.

– Ради отца, говорите? – Лоран убрал с глаз густую челку. – Забавно! Когда мы с ним в последний раз обсуждали эту тему, он потребовал, чтобы больше ноги моей в «Шоколадной шляпе» не было. Заявил, что я, бездарь, так ничему и не научился.

Я протянула к Лорану руку, но не осмелилась до него дотронуться.

– Это дело прошлое.

– Хорошо, допустим, я соглашусь. Но разве мне позволят работать в моем стиле, самому разрабатывать рецепты? Нет, конечно! Элис захочет, чтобы все оставалось по-старому, и я снова окажусь в ловушке. Буду служить отцовскому делу, как раб. Папина заветная мечта наконец сбудется! Нет, я там готовить не стану!

Лоран кричал так, что в любом другом месте на нас бы оборачивались, но шум и грохот на кухне заглушали его голос. И все равно я чуть не провалилась сквозь землю от стыда. Даже покраснела. Уставилась в пол, чтобы Лоран не заметил, как я зла. Но он, конечно, заметил. Впрочем, ему было плевать, в каком я настроении.

– Мне надо в больницу, – резко бросил он. – А уйти с этой работы я не могу. Даже не просите. Другого такого места мне не найти. Я очень долго работал, чтобы подняться. Мне и так пошли навстречу: из уважения к отцу разрешают приходить позже и уходить раньше.

– Я все понимаю, – ровным, ничего не выражающим тоном произнесла я, кивнув.

А Лоран между тем повел меня к двери, по пути сняв с крючка на стене свой шлем.

– Папа ясно дал понять: его не интересует то, что я могу предложить… К ужину вернусь, – прибавил он, обращаясь к старичку у двери.

Светило солнце, воздух подрагивал от жары. Лоран взглянул на мое несчастное лицо и слегка смягчился.