Онлайн книга «Поменяй воду цветам»
Ей хотелось исчезнуть. Она сожалела о своем порыве и прикидывала, как бы ей встать, не привлекая внимания, найти запасный выход или дверь черного хода, бегом добежать до вокзала и вернуться домой, где можно будет лечь в собственную постель, на простыни, надушенные алоэ-вера. Она попросила у официантки зеленого чая. Габриэль время от времен спрашивал: «Все хорошо?» «Тебе не холодно?», «Пить не хочешь?», «Не проголодалась?». Они закончили и одновременно поднялись с мест. Габриэль подошел к бару, чтобы оплатить счет. Ирен молча наблюдала за ним. Пошел дождь. Возможно, погода испортилась давно, Ирен не заметила, потому что все сильнее раздражалась на себя. Как она могла уехать с дамской сумочкой, чековой книжкой и несколькими купюрами в кошельке? «Совсем обезумела? – спрашивала она себя. – На тебя не похоже. Ты, такая благоразумная, повела себя как восторженная малолетка!» Габриэль одолжил у администратора зонтик, пообещав вернуть следующим утром, взял Ирен под руку, и они догнали его коллег. Он не отпускал ее от себя ни на шаг. В холле отеля «Арденны» они взяли у портье ключи и вошли в лифт. Двое вышли на третьем этаже. «Пока, ребята, до завтра…» Третий адвокат жил на пятом. «Спокойной ночи, Давид, до завтра». – В 07.30 в кафетерии? – Идет. Путь от четвертого этажа до шестого они проделали вдвоем. Габриэль не спускал с Ирен глаз. Дверь лифта открылась, и они прошли длинным темным коридором до номера 61. Габриэль отпер дверь, и на Ирен пахнуло застоявшимся табачным дымом. Стены были оранжевые, с имитацией марокканской штукатурки [83]. Габриэль извинился, прошел первым, зажег везде свет и скрылся за дверью ванной. Ирен не знала, куда пристроить плащ, не понимала, что делать с собой, и застыла у порога, как манекен в витрине или парковая статуя на постаменте. Она смотрела на открытый чемодан Габриэля с умело сложенными рубашками, свитерами, парами носок и спрашивала себя, кто гладил воротнички и собирал вещи. Появился Габриэль, улыбнулся ей, сказал: – Ну что же ты, входи, раздевайся. Увидев выражение ее лица, он расхохотался. – Я о плаще. – … – Ты сегодня на удивление молчалива. – Зачем вы меня позвали? – Захотел – и позвал. Хотел тебя увидеть. Я всегда хочу тебя видеть. – А как же кольцо? Он сел на кровать. Она наконец сняла плащ. – Мне сделали предложение, и я не смог отказаться. Трудно сказать «нет» женщине. Мужчины так не поступают. Ну а ты? Все еще замужем? – Да. – Значит, мы на равных. Это называется «паритет». – … – Я часто вижу тебя во сне. – Я тоже. – Мне тебя не хватает. Иди сюда. Ирен села рядом с Габриэлем, но не плечом к плечу, оставила зазор, поперечную линию. – Вы уже изменяли жене? – С тобой будет не измена, а предательство. – Почему вы снова женились? – Я же сказал – она попросила. – Вы ее любите? – К чему этот вопрос? Ты бросишь мужа ради меня? Я не обязан отвечать. Ты в замешательстве, Ирен, ты не свободна и никогда не будешь. Раздевайся. Сними все. Хочу смотреть на тебя. – Погасите свет. – Ни за что. Между нами не может быть ложной стыдливости. – Полагаете, друзья приняли меня за вашу девку? – Они мне не друзья, а коллеги. Снимай одежду. – Только одновременно с вами. – Договорились… 72
О, Иисус, оставь мне мою радость. Пусть тот, кто сотворил птиц, превратит меня в героя. А дождь все идет и идет. Дворники стряхивают воду с наших отражений в лобовом стекле. Натан спит на заднем сиденье. Я часто оборачиваюсь проверить, как он, потому что давно не видела спящего ребенка. Время от времени приемник выдает несколько музыкальных фраз и умолкает на повороте. Мы с Жюльеном говорим об Ирен и Габриэле. – После седанского эпизода они часто виделись. – Как вы переживаете то, что узнали о матери? – Честно? Мне кажется, что я прочел историю чужой женщины. И, кстати, дарю вам ее дневник, мне он не нужен. Присовокупите его к регистрационным журналам. – Но… – Я настаиваю! Сберегите его. – Вы все прочли? С первой до последней страницы? – Несколько раз. Особенно внимательно те места, где она пишет о вас. Почему вы не сказали, что были знакомы? – Это трудно назвать знакомством. – Вы играете словами, Виолетта, и запутываете все на свете самым невероятным образом! Мне до сих пор не удалось расколоть вас. Вы – самая упрямая из моих подследственных… Попади вы ко мне на допрос, я бы рехнулся. Я заливаюсь смехом. – Вы напоминаете мне одного друга. – ?.. – Его звали Саша. Он спас мне жизнь… Тем, что смешил. Совсем как вы. – Почту это за комплимент. – И будете правы. Куда мы едем? – На Пардон. – … – Так называется улица в Ла Бурбуль. Там родился мой отец. И до сих пор живут мои родственники… Иногда они заключают браки. – Они спросят, кто я такая. – Я скажу: моя жена. – Вы с ума сошли! – Еще не совсем… – Что мы подарим новобрачным? – Они не слишком молодые. Хорошо пожили, прежде чем встретились. Моей кузине шестьдесят один год, ее будущему мужу – полтинник. Километрах в двадцати отсюда есть заправка, найдем там всякие смешные подарочки. Кроме того, Натан должен переодеться. – Я уже переоделась. – Вы всегда одеты… как надо. Для любой церемонии – что для свадьбы, что для похорон. Я снова хохочу. – А вы как же? Не переодеваетесь? – Ни за что. Ношу джинсы и свитер зимой, джинсы и футболку летом. Он улыбается. – Вы правда собираетесь отовариться на заправке? – Честью клянусь. Жюльен заливает бензин в бак, а мы с Натаном идем в магазинчик. Я держу его за руку. По старой привычке. Такое не забывается. Жесты – часть нашей натуры. Как цвет волос, знакомый запах, сходство. Как же давно я не держала в своей руке детскую ладошку! Маленькие пальцы Натана крепко цепляются за мои, он напевает что-то незнакомое. |