Онлайн книга «Свободное падение»
|
Кеннет тронул меня за руку: – Я думаю, может быть… Однако сиделка у себя в аквариуме лучше разбиралась, что к чему. – Мисс Айфор, разве вам не хочется поговорить с вашим гостем? А ну, давайте-ка, давайте… Она подхватила Беатрис под локоть, придерживая за плечо: – Ну-ка, золотце мое, ну-ка! Рывок, еще рывок… – И-ип! И-ип! И-ип! Тело Беатрис оказалось повернутым ко мне, лицом в фас. Зрачки ее запухших глаз прыгали, словно трясущиеся старческие руки. – Разве не хочется вам сказать «здравствуйте»? Мисс Айфор, душечка вы моя! – Беатрис! Беатрис начала привставать со стула, не разнимая намертво сцепленных кистей рук. Рот ее был открыт, обращенные ко мне зрачки дергались без устали. Видел ее я плохо: пот застилал глаза, смешивался со слезами. – Вот умница! Выпрямляясь, Беатрис мочилась сквозь одежду: на подоле расплылось темное пятно, влага закапала, полилась по ее ногам и туфлям, хлюпая, забрызгивая мне ботинки. На полу копилась и растекалась лужа. – Мисс Айфор, миленькая моя, ай как нехорошо, ай-яй-яй! Кто-то взял меня за рукав и потянул в сторону: – Знаешь, по-моему… Меня развернули и повели к выходу по нескончаемым квадратам ровного голого пола. Вдогонку неслись надрывные жалобы болотных птиц. – Ниже голову, ниже! От моих ботинок и брюк все еще разило ею. Сильная рука, несмотря на попытки сопротивления, пригибала меня за шею к полу, заставляя скрючиться едва ли не пополам. Ниже, еще ниже, ткнуться носом в это зловоние. – Ну как, лучше? Слова не желали выговариваться. Они возникали передо мной, я отчетливо слышал их внутри себя, но язык мне не подчинялся. – Еще чуть-чуть – и все будет в норме. Причина и следствие. Закон преемственности. Моральная расплата. Грех и воздаяние. Сплошь – одни истины, от них не увильнуть. Оба мира существуют бок о бок. Во мне они совмещаются. Ответ приходится давать разом – и там, и там – в обоих мирах. Ниже, еще ниже, в самую гущу зловония… – Ничего-ничего. Тяжесть с шеи снялась. Ухватив за плечи, чьи-то руки выпрямили меня и вдавили в кресло. – Посиди минуточку спокойно. Сознание стремительно приблизилось ко мне через неимоверно долгие коридоры и нарисовало образ Кеннета за письменным столом. Я открыл глаза и увидел его перед собой. Он одарил меня профессионально бодрой улыбкой: – Поначалу и вправду бывает не по себе, а потом привыкаешь. Я принудил органы речи выполнить необходимую работу: – Не сомневаюсь. Постепенно мое тело стало мне подчиняться – и я уже вслушивался в трепотню Кеннета. Кое-что настоятельно требовалось у него выяснить. Пошарив в карманах, я нащупал сигареты: – Не возражаешь? – Кури, кури… Так вот, я уже говорил… – Есть ли какая-то надежда? Он наконец замолчал. – Я хочу знать: вы ее вылечите? Кеннет вновь пустился в мудреные разглагольствования. Шарлатан. Одна болтология. – Послушай, Кеннет. Ее можно вылечить? – На современном уровне науки… – Можно ее вылечить? – Нет. Пропитавший мои ботинки больничный смрад бил мне в ноздри. Мэйси, Миллисент, Мэри? – Кеннет! Я хочу узнать… – Что узнать? – Узнать, почему она… – А! Сцепив пальцы, он откинулся на спинку стула: – Прежде всего тебе следует уяснить себе, что определение психического состояния как нормального достаточно условно… – О Боже! Отчего она сошла с ума? Отвечай прямо! Кеннет недовольно хмыкнул: – Неужели не ясно? Особых причин тут могло и не быть. – То есть ты хочешь сказать, это все равно произошло бы – в любом случае? Он вгляделся в меня, наморщив лоб: – Как прикажете понимать? Что значит «в любом случае»? – Послушай, ради всего святого… Я тебя спрашиваю: что-нибудь было такое, от чего она… отчего она могла… Кеннет озадаченно посмотрел на меня, порылся на полке среди папок со скоросшивателями, вытащил нужную, раскрыл. – Наследственность. Так-так, ясно. – Он перелистнул несколько страниц. – Детские болезни. Школа. Педагогический колледж. Помолвлена с… Голос его замер на полуслове. Я что есть силы шарахнул кулаком по столу: – Дальше, говорю тебе, дальше! От прилива крови лицо его сделалось пунцовым. Он захлопнул папку и невидящим взглядом уставился мимо меня в угол: – Ну конечно же… Иначе и быть не могло. – Дальше! Читай мне все, что там написано! Он, словно не слыша, продолжал бормотать себе под нос: – Боже мой, Боже мой… Какой же я идиот! Мне бы надо было… Что же теперь делать? – Послушай… Он дернулся в мою сторону: – Зачем же ты… так поступил? Откуда, черт побери, было мне знать? Я-то воображал, будто оказываю любезность вам обоим… – Теффи в любезностях не нуждается. – Нет, я не то хотел… Я мог бы… Я… – Я должен был с ней увидеться. Он в отчаянии зашипел: – Ни одна душа на свете об этом не должна знать – слышишь? Меня могут выгнать… – Из райского местечка, – докончил я. Тут Кеннет обрушил на меня весь свой заряд ярости: – Я всегда тебя ненавидел, всегда, – и чтобы таким вот, вроде тебя, доставались женщины такие, как Теффи!.. Он умолк, уселся напротив меня и заговорил спокойнее, умышленно оскорбительным тоном: – Пропади ты пропадом со своими дерьмовыми картинами. Ты используешь всех и каждого. Использовал эту женщину. Использовал Теффи. А теперь вот и до меня добрался. – Да. Вина целиком моя. Голос его сделался пронзительным до визга: – Я и говорю: твоя. Чья же еще? – Хочешь, могу расписку дать? – Еще бы! Думаешь, взял вину на себя – и делу конец? В знак мира облобызались – и снова друзья до гроба? Вытворяй что вздумается – надо только успеть покаяться вовремя. – Нет, я смотрю на это совсем по-другому. Хотел бы так, как ты говоришь, да не выходит. Наступила пауза. |