Онлайн книга «Человек-радар»
|
– Я ж здесь родился, – сказал Маляр. – Мы с пацанами в детстве тоже лазали под землю, клад искали. – Успешно? – Нет. Мы не знали, где конкретно искать. Так, шарахались по церковным задворкам. Однажды нас заметил батюшка. Пацаны успели смотаться, а меня он изловил. – За тобой гонялся настоятель монастыря? – хмыкнул я. – Гоняться ему не пришлось. Он застал меня врасплох. – Наказал? – Поговорил. Я рассказал, почему мы там бродили. И он поведал мне кое-что интересное. – Батюшка знал, где располагается настоящий спуск в подземелье? – спросил я. – Где располагаются шесть спусков в подземелье, – поправил Маляр. Я присвистнул. – Удачное знакомство. А ему откуда известно? – Из древних церковных летописей. – М-да, всегда должны быть «древние летописи»… Сами-то монахи сейчас пользуются переходами? – До двадцатых годов прошлого столетия они поддерживали катакомбы в исправном состоянии. А потом нашли что-то… И попросили чекистов взорвать перекрытия. – Что нашли? – Ты мне скажи. Я промолчал, отхлебнув чаю. Маляр отпил из банки, глядя на меня с хитрым прищуром. – Пошли. – Он поднялся с табурета и направился в комнату. Я подхватил кружку, последовал за художником в помещение, служившее ему, очевидно, мастерской. Здесь присутствовал некоторый беспорядок, но и он казался каким-то… структурированным. – Хочешь посмотреть на себя со стороны? – спросил Маляр. Он подошел к мольберту, стоявшему в углу, скинул белое покрывало. Мой портрет оказался окончен. На холсте я восседал в вальяжной позе, высокомерно поглядывая с листа ватмана. Голову венчало непонятное искрящееся облачко, а на лбу красовался узор, по форме напоминающий перепелиное яйцо. Фоном моей персоне служили непонятные визуальные образы и оккультные символы. В правой части композиции я узнал силуэт эмиссара тьмы из недавних видений. Сверху красовался широкий круг с точкой посередине. Точно такой же рисунок я наблюдал на полу веранды школы «Гретель». – Что-то я не припомню всего этого в твоем переулке. – Я рисую, что вижу, – пожал плечами Маляр. – Временами это всего лишь внешний облик. Но порой приходят ребята вроде тебя, и тогда портреты получаются по-настоящему любопытными. – Ребята вроде меня? Он поднял руку и ткнул пальцем в рисунок. – Эта штука в твоей голове… Я называю ее «жемчужиной». Ты ведь знаешь о ней? – Имею представление. – Используешь? – Для работы. Маляр понимающе кивнул: – Конечно… Ведь ты же сыщик. Тогда, юноша, ты счастливый человек. – Мои помятые внутренности с тобой не согласятся. – Жизнь в гармонии со своим даром – это счастье. Бог дал инструмент и условия, в которых ты его используешь. Великое благо, между прочим. А ведь многие носят жемчужину в себе и даже не догадываются о ее существовании. – Ты рисовал меня восемь раз. Почему раньше не было подобных портретов? Маляр пожал плечами: – Время еще не пришло. Когда небеса открывают свой замысел перед человеком, он все только портит. – А-а-а… – Ты давно живешь в Серпейске? – С рождения. – Чем, по-твоему, примечателен наш город? – Уровнем преступности. – Вот именно! – довольно улыбнулся Маляр, словно радовался такому сомнительному достижению. – Серпейск – самый криминогенный город Московской области, но при этом у нас по региону наибольшее количество церквей, храмов и монастырей. Разгул пороков при невообразимой концентрации религиозных пристанищ. Взрывоопасная смесь! Любопытно, правда? Серпейск лег между молотом и наковальней. Поэтому люди здесь ходят пришибленные и постоянно творится всякая чертовщина. Я фыркнул. – Главное, не упоминать об этом в путеводителе. – Как ты стал сыщиком? – Ну, я несколько лет прослужил в военной разведке. А после ухода выяснилось, что работа в салоне сотовой связи не для меня. – Почему ушел из ГРУ? – В то время министр обороны был забавный. И реформа у него – обхохочешься. Контору пообрезали, не хотелось продолжать вариться в тогдашнем бардаке. – Да, припоминаю. Но я о другом спрашивал… Почему ты изначально пошел в силовики? – Хотел что-то полезное для своей страны сделать. Маляр несколько раз кивнул: – Я вижу человека, идущего по вполне конкретному пути. Я покачал головой. – Ты же не начнешь заливать про уникальную судьбу? – В твоей судьбе нет ничего уникального, – отмахнулся собеседник. – Как и в чьей-либо еще. У каждого из нас свое предназначение, вот и все. – Эх, а я-то надеялся… – Но жемчужина, – он ткнул пальцем в портрет, – может сослужить добрую службу. – Биолок. – Что? – Эту штуку в своей голове я называю биолок – биологический локатор. Маляр улыбнулся. – Изобретательно. В чем его суть? – Я использую биолок, когда необходимо отыскать исчезнувших людей или предметы. – И все?! – искренне удивился Маляр. – Иногда удается предвидеть развитие событий, но нечасто и не по своей воле. – Как-то негусто. – «Негусто»?! – возмутился я. – С этим неказистым джентльменским набором мне уже удалось спасти несколько жизней! – Мне показалось, ты можешь больше. Я понуро опустил голову. – Этого все равно будет недостаточно. – Для чего? И я рассказал ему все подчистую, разве что имена да названия опустил. Почему? Потому что накипело… Меня охватывало безразличие. Хотелось лишь одного – избавиться от груза на душе. Маляр слушал очень внимательно, лишь изредка показывая знаками, чтобы я не забывал про напиток. К концу моего монолога кружка опустела. – А ты уверен, что видел то, что видел? – В смысле? – не понял я. От неизвестного чая мне вдруг стало очень жарко, на лбу проступила испарина, мысли начали путаться. – Когда ты смотрел на мир глазами той женщины, она на самом деле видела темную сущность или просто убедила себя в этом? – Думаешь, она умом тронулась? Даже если так, остаются двое приспешников. А на что способны они, я наблюдал собственными глазами. Один разгоняется так сильно, что практически исчезает из виду! Я едва могу его видеть, да и то лишь размытый силуэт. |