Онлайн книга «Человек-радар»
|
Изрядно покряхтев, я сел на диване. Заскрипели изношенные пружины. Организм отозвался головокружением и тошнотой. В комнату вошел Маляр. Он был одет в неизменную камуфлированную куртку, в одной руке держал зажженную беломорину, в другой – кружку, над которой клубился кипяточный пар. – Оклемался? Меня передернуло от его голоса – в моей несчастной голове он отозвался точно выстрел из дробовика. – Я все-таки до тебя дошел?.. – Ишь, шустрый какой – дошел он! – усмехнулся Маляр. – Тащить мне тебя пришлось на своей поломанной спине. Слышу – под окном суета какая-то началась, выглянул – там ты. Лежишь, сам с собой разговариваешь. Голова кружится? – Ага… – Тошнит? Я кивнул. Он протянул кружку. – Пей. – Что это? – Отвар алтайских трав. Должен помочь. – Горячо же… – В том-то и суть. Я сделал глоток и охнул: – Я обжегся! – Баба, что ль? Пей, пока не остыл! Я завтрак приготовлю. – Какой, на хрен, завтрак, Маляр… Я тебе от одной этой водички весь ковер облагорожу. – Когда допьешь, станет получше. Главное – все осушить, до последней капли. Он скрылся на кухне. Мне не оставалось ничего другого, как продолжить цедить напиток, чернотой очень напоминавший чифирь. Справедливости ради замечу: бодяга реально помогла. К тому моменту, как я выдул полкружки, тошнота отступила, а с последними глотками ушло и головокружение. Я скинул плед, осторожно поднялся на ноги. Вопреки опасениям, давление не шибануло по вискам, а колени не дрогнули. Я покрутился перед зеркалом допотопного трельяжа, осматривая отражение. Тело оказалось покрыто ссадинами и синяками, заработанными, по-видимому, при многочисленных падениях. Странно, что в этот раз голова осталась практически целой. Научился беречь, что ли? Одежда, аккуратно сложенная, лежала на стуле возле дивана. Я влез в джинсы, накинул футболку, прошел на кухню. На старенькой газовой плите трещала глазунья, Маляр нарезал овощи. – Получше стало? – не оборачиваясь, спросил он. – Стало. Из каких таких трав ты чаи бодяжишь? – А-а-а, это семейный рецепт. Ему меня еще дед по матери научил. Вот кто действительно умел людей на ноги ставить. Я опустился на стул. Энергии в теле пока было маловато. Маляр поставил на стол передо мной тарелку с яичницей, чашку с овощами, хлеб. Сам сел напротив, смачно раскурив беломорину. Я подумал, что этого мужичка можно смело снимать в рекламе табачных изделий, и накинулся на завтрак. После выпитого чая начал разыгрываться аппетит. – Где на этот раз тебе перепало? – поинтересовался Маляр. – В «Марте», – буркнул я, не отрываясь от трапезы. – В этом борделе? Там-то ты что забыл? – Отрабатывал заказ клиента. – Не приглянулся одной из девчонок? – Я без понятия, что произошло. Мне резко поплохело, я попытался уйти – пришлось покувыркаться на лестнице. Отсюда и свежие синяки. – А я не про них говорю. Впервые за разговор я поднял на художника глаза. – Раны на теле – это ерунда. Поболят да пройдут. Кто-то здорово надругался над твоим энергетическим каркасом. Дырок наделал – сила из тебя во все стороны убегала. Пришлось применить акупунктуру и другие приемы, чтобы залатать. – Ты знаком с акупунктурой? – недоверчиво спросил я. – Немного. – Откуда? – На киче люди разные встречались. Кое у кого было чему поучиться. – Ясно, – кивнул я и продолжил трапезничать. – Тот, кто тебя покорежил, был силен. – Художник сделал затяжку и спросил, как мне показалось, с некоторой издевкой в голосе: – Неужели ты его не почувствовал? – Биолок много чего фиксировал… Наверное, не смог растолковать предупреждение. – Так зачем все же ты туда поперся? Я поколебался. С одной стороны, существовала такая штука, как профессиональная этика, – я не имел ни малейшего права посвящать посторонних лиц в дела клиентов. С другой – речь шла о Маляре. Он уже здорово помог мне советом в ситуации со школой «Гретель». Да и, положа руку на сердце, Маляра можно назвать единственным, кто до конца понимал меня, понимал, через что я прохожу, с чем мне приходится уживаться. Многие факторы делали необычного художника ценным союзником, на которого я бы хотел полагаться в дальнейшем. Казалось, суровый дядька в армейской куртке не может не заслуживать доверия. Я аккуратно пересказал самую суть нового дела – без явок и паролей. Но о странных происшествиях в отеле «Марта» выложил все подчистую. Когда я умолк, Маляр докурил папиросину. – Сам-то какого мнения по поводу «кокона» на девчонке? – спросил художник и потушил бычок в переполненной тарелке-пепельнице. Я пожал плечами: – Возможно, она телепат и пыталась таким образом отгородиться от происходящего. А когда я начал ее сканировать, отвесила мне ментальную пощечину. – Любопытно. Но твой клиент упоминал, что поведение резко изменилось у всех девочек разом, так? Они что, все вдруг стали телепатами? – Твоя версия? – Версия… – Маляр поднялся из-за стола, взял блюдце, вытряхнул в мусорное ведро. – Версии – у следаков. У меня – предположения. – Ладно-ладно… Твои предположения? – Я полагаю, телепат в «Марте» действительно завелся. Только не из числа тружениц. Он зачем-то на них воздействует, а когда ты пытался просканировать Жанну, телепат это учуял и отправил тебя в нокдаун. Я покачал головой: – Маляр, я такие глюки словил. Саяра, братья Шеллины… Я вижу мертвых людей. – Даже так? – Нет. Не совсем… Это вообще цитата. Из фильма «Шестое чувство». – Откуда? – Проехали… Но Бетреддинова с Шеллиными – они были такими реальными! Маляр скрестил руки на груди, уставился на меня с очень серьезным видом. – Что-нибудь говорили? – Да. Обвиняли меня в своей гибели. – Больше ничего? – дотошно уточнил собеседник. – Вроде нет. А что? Думаешь, это были не глюки? Я действительно вижу мертвецов?! – Кто знает, на что горазд твой локатор. Тебе приходилось убивать до той ночи в «Гретель»? – Нет. – Ты же служил в ГРУ… – Да, и участвовал в паре передряг, но… Честно говоря, я так ни в кого и не попал. Короткие брови Маляра поползли вверх. – Стрелял – и не попал? |