Онлайн книга «Человек-радар»
|
Очевидно, он говорил о психоударе, который я словил в прошлый свой визит в отель. – Кстати, об этом! Я, знаешь ли, чуть голову себе консервным ножом не вскрыл. – Ну, извините! Нечего было Жанночку мою просвечивать. Я нахмурился. Он усмехнулся. – Думал, я не почувствую? Мы одного поля ягоды, сыскарь. Только идем разными путями. Беседа явно подходила к концу, но я до сих пор не понимал, к чему была вся эта инсценировка. – Ну что, мы во всем разобрались? Я теперь могу забрать своего клиента, пока у бедолаги не случился сердечный приступ? – Конечно, можешь. – Живым? – Живым-живым. Но с одним условием. – Еще бы… – Видишь ли, в чем загвоздка, сыскарь. Я тут почитал о тебе, у людей поспрашивал… – Он похлопал Герхарда по плечу. – И создалось у меня впечатление, что ты – та еще заноза в заднице. Стало быть, я вынужден принять превентивные меры. – Собираешься опять применять против меня свой фокус? Вспомнив, как раскалывалась голова после давешнего похода в «Марту», я внутренне съежился. – Выход из положения куда проще. – Он задумчиво пожевал резинку. – Ты сейчас берешь это хрякообразное недоразумение, выметаешься отсюда и никогда больше даже косо не смотришь в сторону отеля. Если же продолжишь под меня копать, то вот это вот чмо, – он вновь дважды похлопал по плечу Петрова, который затихарился – ни жив ни мертв, – убедится в тленности бытия и сведет счеты с жизнью. Прыгнет с крыши, повесится на отцовском ремне, вскроет вены – вариантов море. Не бог весть какая утрата для человечества, но для тебя, сыскарь, это будет означать, что ты не в состоянии сберечь своих клиентов! – Он будет помнить наш разговор? – Разумеется! В этом-то все веселье! У них же с Кристиночкой любовь-морковь – вот и посмотрим, что изменится после того, как она едва не вышибла ему мозги! Завтра утром Кристя проснется в своей кровати, уверенная, что сутки не покидала квартиру, а ее горе-Ромео запомнит сегодняшний день до конца своей серой жизни. Посмотрим, не остынут ли его чувства. – Ты больной на голову! – не сдержался я. – Нет, я просто не терплю, когда ко мне врываются и начинают размахивать пушкой перед носом. Лохов надо учить. Он склонился к Петрову, щелкнул того по лбу. – Сегодня тебе повезло. Можешь идти. Мой клиент сорвался с кресла, запутался в собственных ногах, нелепо повалился на пол. Я помог ему подняться, спрятал за спиной. Альбинос стоял, вновь противно чавкая и нагло улыбаясь. Из-за его правого плеча выглядывал ствол «макарова», надежно лежащего в руке Кристины. – А теперь проваливайте. Я и так потратил на вас слишком много времени… За ворота отеля мы вышли в тягостном молчании. Петров мыслями ушел в себя и едва передвигался на негнущихся ногах, пребывая в полной фрустрации. Перешли через дорогу, сели в «вольво». Я слишком громко хлопнул дверцей и вцепился в руль, глядя перед собой. – Простите… – промямлил Герхард с соседнего кресла. – Простите меня, я… – Мать твою! – взорвался я. – Твою мать!!! Я принялся долбить кулаком по рулю – с каждым разом все сильнее. Затем повернулся к Петрову и дважды засветил бывшему клиенту в плечо. – За что вы меня бьете?! – завопил тот. – Какого черта ты сюда полез, идиот?! Что вообще на тебя нашло?! – Она все мне рассказала… – Что, мля?! – После вашего ухода мы разговорились. Она рассказала мне о таких вещах, которые я посчитал… неприемлемыми. Об ужасных вещах! Я… На меня что-то нашло. Как пелена, понимаете? Я поехал в «Шанхай», там есть переулок, где китайское оружие готовы продать за бесценок. Я даже не помню, как расплачивался за пистолет. А потом отправился к Альбиносу. Я собирался его убить – по-настоящему собирался! Кристина уже была там, в кабинете. Возможно, предупредила своего хозяина… Я стал угрожать ему, а он лишь щелкнул пальцем – и вот уже я сижу в кресле, а любимая держит пистолет у моего виска. Петров достал свой знаменитый замусоленный платок, протер лоб. – Я все ему рассказал – о вас, о нашем деле. У меня не было выбора и сил сопротивляться. Сил не говорить. Простите меня, я так облажался… Вас подставил… Он лепетал что-то еще, сокрушенно мотая головой, – я уже не слушал. Просто сидел, вцепившись в руль и постепенно успокаиваясь. Внутреннее напряжение сменяла тотальная апатия ко всему на свете. Мимо проплывали силуэты прохожих. – Ты не виноват, – хриплым голосом сказал я наконец. – Мой косяк. Зря я взял тебя с собой к Кристине. Это было лишним. Я завел мотор. Спросил, куда его отвезти. Оказалось, Петров жил в том самом доме, в подвале которого располагалась его скотобойня, или откуда он там появляется с руками по локоть в крови. Доехали минут за семь. В гробовой тишине. – Как теперь быть? – неуверенно спросил Герхард, открыв дверцу. – С чем? – С моим делом. – Нет больше никакого дела. Контракт закрыт. – А Кристина? – Постарайтесь ее забыть. – Она – любовь всей моей жизни. – Которая чуть не вынесла вам мозг. Буквально. – Господи, вы правы… Она чуть не застрелила меня. И даже не вспомнит об этом! – Прекрасное свойство женской памяти. – Это не ее вина… Альбинос контролировал нас обоих. Он телепат, да? – Не знаю. Скорее всего. – Он – монстр. Я хмыкнул. – Вы же разберетесь с ним, да? – Чего?.. – Как разобрались с сектантами из «Гретель». Они хотели надругаться над подростками. Они тоже были монстрами. А вы разобрались с ними! – Да, и нажил себе ворох проблем. – Но спасли детей! С Альбиносом та же история! – Нет, Герхард, не та же. Он никого не заставляет устраиваться на работу в отель. – Но как же все те несчастные девушки?.. – Да открой ты уже глаза! Твоя ненаглядная Кристина – проститутка! Про-сти-тут-ка! Она зарабатывает телом! Сама, по собственному решению! Альбинос просто… улучшает бизнес-климат. Петров плотно сжал губы, мне даже подумалось, что он врежет мне по морде. Конечно, не врезал. – Когда я прочитал про ваш бой в «Гретель», то решил, что вы герой. Но выходит, вы – выборочный герой! Почему так? Почему одних вы спасаете, а других бросаете на произвол судьбы? – Вас я не бросаю, Герхард. Я забочусь о вашей безопасности. Иначе сегодня не сунулся бы в отель. |