Онлайн книга «Твоё имя.»
|
— Эй, братишка! — А? Да-да... Что закажем? На очередной голос я отзываюсь с опозданием (не сразу реагирую на «братишку»), пролетаю мимо посетителя за столиком и, сообразив наконец, к кому это он обращается, резко разворачиваюсь. Ох-х, ну и тип... В рубашке с распахнутым воротом, с золотой цепью на шее и сразу несколькими грубыми перстнями на пальцах — явно какой-то якудза низшего эшелона. Мне-то, конечно, не привыкать: в моём городишке такие кучкуются где-нибудь у вокзала. И, по сравнению с остальными расфуфыренными клиентами, в этом даже ощущается что-то родное. — Я тут в пицце зубочистку нашёл... — выдаёт он мне с едва различимой усмешкой в голосе. — Да что вы?! На тарелке перед ним — последний ломтик пиццы с базиликом, в который, как пить дать специально, воткнута деревянная зубочистка. Решил пошутить или что? Пока я соображаю, как тут лучше среагировать, отморозок говорит с ледяной ухмылкой: — Хорошо, что заметил вовремя. А если бы проглотил?.. И что мы теперь будем делать? — Э-э... Что тут скажешь? «Вы же сами её воткнули» — не лучший вариант. Я пытаюсь вежливо улыбаться, но с его физиономии улыбка вдруг улетучивается. — Что будем делать, я спрашиваю?! — орёт он уже во всю глотку и неожиданно пинает коленом свой столик. Бабах! В зале повисает гробовая тишина, а я застываю, словно кусок льда. — Что-то не так, господин? Какая-то женщина, появившись откуда ни возьмись, отодвигает меня в сторону. И говорит мне тихонько: — Иди, я сама разберусь... Кто-то сзади берёт меня за локоть и утягивает прочь. Я оборачиваюсь. Старший коллега-официант. — Да что с тобой сегодня?! — спрашивает он встревоженно. — Примите наши самые искренние извинения! — говорит женщина отморозку, сгибаясь в глубоком поклоне. Гул в зале возобновляется, словно кто-то вернул ручку громкости в её обычное положение. Орудую поломоечной машиной, похожей на газонокосилку. Рабочий день в ресторане закончен, лампы в канделябрах пригашены, все скатерти со столиков сняты; кто-то протирает бокалы, кто-то проверяет содержимое холодильников, кто-то ковыряется в компьютере за кассовым аппаратом. Женщина, что выручила меня сегодня, протирает столы, явно рассчитывая на то, что я сам заговорю с ней. Я вижу её профиль, но она прячет взгляд, так что выражения лица не разобрать. Тем не менее на её очаровательных пухлых губах угадывается мягкая улыбка. Тонкие руки, узковатые бёдра, большая грудь — в целом выглядит чертовски привлекательно. И на этой сногсшибательной груди я замечаю табличку с фамилией «Окудэ́ра». Ну что ж, вперёд... — Окудэра-сан! — громко окликаю я. И тут же получаю лёгкий шлепок по затылку. — «Сэмпай» [17], балда! — подсказывает мне мужчина, проходя за моей спиной на кухню со стопкой меню под мышкой. А ведь верно, «сэмпай»... — Э-э... Окудэра-сэмпай! Я сегодня... хм... — Что, Таки-кун? Пережил катастрофу? Она поворачивается. Её длинные изогнутые ресницы поднимаются, и миндалевидные глаза самой настоящей красавицы смотрят на меня в упор. От её завораживающего голоса у меня по спине пробегают мурашки. Так, что хочется всё бросить и немедленно признаться ей в любви. Я чувствую, что краснею, и поспешно опускаю взгляд. — А... Э-э... Катастрофу? — Этот тип явно тебя провоцировал. По инструкции я, конечно, не взяла с него денег, но... Ни капельки не сердясь, она выворачивает тряпку наизнанку и начинает вытирать очередной стол. И уже собирается закончить фразу, как вдруг... — Ой! Окудэра-сан! — раздаётся крик ещё одной официантки. — Ваша юбка! — А?! Окудэра-сэмпай выворачивает шею, оглядывает себя сзади и тут же густо краснеет. По юбке поперёк одной из ягодиц тянется горизонтальный надрез. Тихонько вскрикнув, она быстро передвигает фартук спереди назад, пряча дырку от посторонних глаз. — Сами-то целы? — Чёртов якудза! Это же он, да? — Чистый харассмент! [18] — Вы помните, как он выглядел? Сразу несколько сотрудников ресторана собираются вокруг неё и взволнованно обсуждают случившееся. Она же стоит, опустив голову, и смотрит в пол. Я тоже пытаюсь что-нибудь сказать, но слова застревают в горле, и я одиноко столбенею посреди зала. Плечи Окудэры чуть заметно подрагивают, а в глазах, по-моему, стоят слёзы... Похоже, теперь мой черёд её выручать. Наверное, меня оттолкнут, но вот уже я хватаю её за руку и вывожу из зала. — Эй, Таки! Ты что себе позволяешь?! — кричат мне в спину, но я не обращаю внимания. Зелёная — для полянки. Оранжевая — для цветка и бабочки. И ещё один какой-нибудь мотив... Коричневый? Ага, для ёжика. А кремовый — для его носа. Совместив края дыры на юбке, я аккуратно, мелкими стежками заштопываю надрез. Понятия не имею, откуда в раздевалке взялись катушки с разноцветными нитками для вышивания, но именно их я задействую для этого сомнительного ремонта. На такое рукоделие Бабуля давно меня натаскала, тут уж я просто ас... — Ну, вот и готово! Не проходит и пяти минут, как я вручаю заштопанную юбку Окудэре-сэмпай. — А?.. Ничего себе! Когда я только притащил её в раздевалку, на лице её было куда больше опасливого сомнения. Но теперь на нём не написано ничего, кроме удивления. — Вот это да! Таки-кун, как здорово... Даже красивее, чем было! Поскольку надрез был длиной сантиметров в десять, я сначала заштопала его, а по шву и вокруг него набросала стежками рисунок: ёжик, резвящийся на полянке. Просто подумала, что для такой красавицы, как сэмпай, подойдёт какой-нибудь милый сюжетик в подобном духе. Её красивое лицо, ставшее вдруг таким же близким и знакомым, как лицо соседской девчонки из моего городка, расплывается в улыбке. — Спасибо, что спасли меня сегодня, — наконец-то удаётся мне сказать. — Уф-ф... — Окудэра-сэмпай чуть прищуривает свои большие глаза. — На самом деле я за тебя беспокоилась. Всё-таки ты у нас, Таки-кун, парень задиристый, хотя и не силач, — продолжает она, постукивая себя пальцем по левой скуле. |