Онлайн книга «Прогулка»
|
* * * Когда Бен проснулся, он лежал в постели. Постельное белье украшали изображения автомобилей. В доме. Футбольные плакаты на белых стенах. Что случилось с поездом? С поездом? С каким поездом? Нет никакого поезда. Ты дома. С мамой и папой. Или забыл? Сегодня суббота. На завтрак будут сладкие хлопья. Бен ощупал свое тело. Он маленький и бледный. Ему семь лет. Вошел отец, пахнущий, как туалетная кабинка. – Мама все выходные дежурит, – сказал он Бену. – Поедешь со мной. – Куда? – Это сюрприз. Он погрузились в папашин седан-развалюху и отправились в лежавший неподалеку город Шакопи. Еще с шоссе Бен заметил колесо обозрения. – Верно мыслишь, – сказал отец, потянувшись в бардачок за теплым пивом. – Это парк развлечений. Сегодня прокатишься на «Штопоре». – Пап, я не хочу. – Чепуха. Мамы рядом нет. Лучше времени не придумать, чтобы тебе наконец-то покататься на американских горках. – Мне не нравятся американские горки. – Да нравятся. Каждый раз, когда мы приезжаем сюда вместе с мамой, ты идешь прямо к очереди, а в последний момент пасуешь. Пора бы и решиться. Бен принялся скрести дверь в поисках ручки. – НЕТ. – Да не дергайся ты. «Штопор» представлял собой хитроумно изогнутое сооружение черного цвета с перемежавшимися петлями, в которых пассажиры раз за разом переворачивались вверх ногами. Вполне понятно, что подобный аттракцион вселял страх в мальчишку с ограниченными представлениями о центробежной силе. Они припарковались на задворках стоянки парка развлечений, откуда до горок пришлось топать по жаре полтора километра. Старикан был уже выпивши. Они встали в очередь, и когда Бен попытался сбежать, отец схватил его за плечо и не отпускал от себя. Бен вырывался, ныл и умолял отца не сажать его в эту адскую машину. На них начали оглядываться. – Ты еще сам рад будешь, что я тебя заставил, – сказал папаша, испуская густой пивной аромат. – Не хочу туда идти, – причитал Бен, весь трясясь. – Да не трусь ты. – Я еще не готов. Папаша опустился на колени и прижал его к себе, больше оттого, чтобы не грохнуться на землю, нежели из нежности. – Послушай меня, – произнес он. – Просто сделай вид, что ты им рулишь. – Чего-чего? – Сделай вид, что ты им управляешь. Это же фиксированная трасса. Ты не можешь управлять ею и указывать, куда ехать. Но если ты притворишься, что рулишь, будет не так уж и плохо. Ну что, логично? – Нет. – Тогда просто положись на меня. Он подтолкнул Бена вперед, и мальчишка захныкал. Теперь уже он хватался за своего пьяного папашу. На них смотрело все больше людей, гадая, не сделать ли замечание и не вмешаться ли (но ни того, ни другого не случилось). Старикан затащил Бена в сверкающую черную вагонетку и застегнул на нем плечевой ремень. – Теперь отступать некуда, – сказал он Бену. Бен начал всхлипывать, когда оператор нажал кнопку, и вагонетка начала долгий жуткий путь к верхнему краю трека по толстым черным балкам. Бен слышал лязг цепей, когда те захватили вагонетки и потащили их вперед. Он слышал звон и грохот. Старикан снова прошептал ему на ухо: – Запомни: рули этой штукой. Теперь они оказались метрах в тридцати над землей. Цепи перестали грохотать, и все привычные звуки парка замерли далеко внизу. В пустом кусочке неба осталась лишь ужасная, звенящая тишина. Вагонетки достигли верха, а затем с какой-то изощренной жестокостью остановились перед падением вниз, так что Бен увидел, сколько ему придется лететь. Теперь слезы у него лились ручьем, а папаша еще и усугублял его испуг, смеясь, хихикая и крича: – Ну разве это не здорово?! Нет, совсем не здорово. Бен думал, что вот-вот умрет. Вагонетки отцепились, и он издал отчаянный младенческий вопль. «Штопор» вдавил его в сиденье, потом приподнял, а затем вывернул ему желудок наизнанку. Но где-то во время гонки, молясь, чтобы она поскорее закончилась и не убила его, Бен начал наклоняться в сторону изгибов. Трек извивался, и он изгибал свое тело, словно мотогонщик, вписывающийся в поворот. Когда их понесло вверх тормашками, он вжался в сиденье и притворился, что жмет на кнопку форсажа, словно пилот истребителя, уклоняющийся от встречного огня. Он перестал плакать. Он сосредоточился. Он рулил и управлял. Когда вагонетка остановилась, слез как не бывало. Бен рванулся к выходу и сделал круг, чтобы снова встать в очередь. В тот день он прокатился на горках еще десять раз. Когда они возвращались на машине домой, еще до того, как старикан в очередной раз попался на вождении в пьяном виде и полицейским пришлось довозить Бена до дома, папаша рыгнул и сказал сыну: – Извини, что ты из-за меня разревелся. Я облажался. – Я знаю, что ты выпил, пап. – Нет, я в том смысле, что я действительно облажался. Но у меня есть на то причины. Я знаю, что никогда не сделал для тебя ничего хорошего. Но запомни: все плохое можно превратить в хорошее, если знаешь, как это сделать. * * * Он проснулся. Что-то в нем переменилось. Долгие годы смирения, замкнутости и, как следствие, равнодушия словно слетели с него. Снова появилась настойчивость. И неистовство. Он поднялся на смотровой площадке тормозного вагона, глядя на убегающие вдаль рельсы из-под колес несущегося поезда. Он никак не управлял тропой. Она диктовала ему все. Но теперь это осталось в прошлом. Рули этой штукой. Да, он станет ею рулить. И вырулит прямиком к Терезе. Он вернется к ней. Я проложил здесь тропу. Мне хотелось, чтобы она шла именно тут. Бармен, прошедший до тормозного вагона через весь состав, похлопал Бена по плечу. – Вам нужно вернуться внутрь до темноты, – сказал он. Бен развернулся и с силой врезал бармену по лицу. Затем бросился на старикашку и принялся душить его, колотя по голове рукояткой пистолета. – Перестаньте! – вскрикнул бармен. – Вам надо вернуться внутрь. – Как попасть на локомотив? – приказным тоном спросил Бен. – Это очень опасно! – ДА МНЕ НАПЛЕВАТЬ! – Через вагон-ресторан, – прохрипел старикашка. – Там есть лесенка, по которой можно забраться в кабину. – Кто им управляет? – Я же вам сказал: никто. Он едет сам по себе. – Ну больше он так не поедет. – Постановщик вам не позволит… – Я сам Постановщик. – Похоже на то, – улыбнулся бармен. Бен отпустил старикашку и одним махом прошагал через четыре пассажирских вагона, прежде чем в салоне первого класса столкнулся с собакомордым. |