Книга Лунная дорога в никуда, страница 43 – Людмила Мартова

Девочка еле заметно покачала головой, сглотнула, явно испытав приступ тошноты, и немного подышала открытым ртом.

– Нет, я сама упала. Я хотела перебраться через реку. Дорогу размыло. Я упала. Скользко.

– Ты упала и ударилась головой?

– Да.

– Как давно это было?

– Я не знаю.

– Ты убежала из усадьбы, потому что мальчишки с третьего этажа нашли часы?

Она закрыла глаза. Из-под сомкнутых век показалась слезинка. Затем вторая, третья. Ровная дорожка заструилась по щекам, еще по-детски припухлым.

– Я не хотела, – сказала она. – Я боялась, что меня сочтут убийцей. Раз у них были часы, значит, они что-то видели и знали. И могли рассказать про меня.

Длинные предложения явно давались девочке с трудом. Она запыхалась, замолчала, зато распахнула глаза и уставилась Макарову прямо в лицо. Ему даже не по себе стало от ее взгляда.

– Ты его не убивала, я знаю, – успокаивающе сказал он. В ответ на эти слова девчонка попыталась улыбнуться. – Саша, как ты очутилась в комнате Сэма Голдберга?

– Я шла. На завтрак. Дверь была приоткрыта. Я толкнула и зашла. Я не знаю зачем.

– Во сколько это было?

– В шесть пятнадцать. Я рано проснулась и захотела есть. Я думала, если на кухне кто-то есть, я попрошу еду.

– Что ты видела в люксе? Точнее, кого ты там видела?

– Никого. Там никого не было. Я зашла и притворила за собой дверь, чтобы меня никто не увидел. Потом в спальню. Там было темно, и я отодвинула шторы. Увидела того дядьку. И нож. Очень красивый.

– Ты захотела его нарисовать?

Она снова кивнула и закрыла глаза, отдыхая. Макаров чувствовал себя садистом, но сирены слышались все ближе, а ему нужно было успеть получить ответы на все вопросы.

– Саша, что было дальше?

Она распахнула глаза, словно сердясь на его настырность. Снова обожгла взглядом темных, глубоких, совсем недетских глаз.

– Я сразу поняла, что он мертвый, хотя до этого никогда не видела покойников. Я подошла поближе, потому что мне было любопытно.

– Ты заметила что-нибудь необычное?

– Когда человека убивают ножом, это довольно необычно, – ответила девочка. – Нож… Нож был тоже не совсем обычным. Я видела его накануне, им хозяин гостиницы резал мясо. Но тогда я заметила только форму лезвия, ручка была у него в руке. А сейчас, наоборот, лезвия не было видно, зато ручку я разглядела очень хорошо.

Точно. На рисунке, который Саша оставила в каминном зале, пчак был изображен целиком, вместе с лезвием с характерным желобком. В комнате Сэма Саша не могла этого видеть.

– Ты не трогала нож? В смысле, ты его не доставала?

– Нет, я же не хотела оставить свои отпечатки пальцев, – заметил странный ребенок. – Я как следует рассмотрела рукоятку и ушла, притворив дверь.

– А часы? Зачем ты их взяла?

– Прекратите ее терзать, разве вы не видите, что она совсем без сил, – вмешался Игорь Арнольдович.

Рядом с ними, шурша шинами, остановилась «Скорая помощь». Выскочили врачи, бросились к лежащей на земле Саше. Следом подъехала полиция, из которой вылез знакомый опер.

– Последний вопрос, Саша, – сказал Макаров, поднимая Сашу на руки и неся к машине. – Ты видела убийцу Сэма? Ты видела хоть кого-то, кто выходил из его номера? Ты знаешь, кто его убил?

– Нет, – ответила девочка, – я никого не видела. И часы… – на этих словах она снова потеряла сознание.

На другом берегу речушки, там, где осталась Даша, притормозили две машины. Из одной выскочили Ольга Тихомирова и Илья, они бросились к обрыву. Из-за руля неспешно вылез Михаил Евгеньевич, оценил обстановку и крикнул передающему девочку врачам Макарову:

– Подмогнуть надо?

– Перебьемся, – ответил Макаров. – Ты вон друга своего принимай.

Действительно, Игорь Арнольдович, стучащий зубами от холода, уже спускался к воде, чтобы перебраться обратно.

– Миха, штаны сухие, случаем, не захватил?

– Захватил. И штаны, и макинтоши, и парочку одеял, – пробурчал владелец усадьбы. – Давно живу. Ученый.

Из второй машины вылезла актриса Холодова, оценила обстановку, обняла за плечи Дашу и попыталась усадить в свою машину. Молодая женщина мягко высвободилась, неотрывно глядя на Макарова. Ее взгляд, казалось, прожигал ему спину.

– Пустите, пустите меня к ней! – Ольга заметалась на краю обрыва, словно грозясь кинуться с него вниз. – Мне нужно ехать с Сашей! Подождите, я сейчас.

– Мама, мама, перестань! Осторожнее, мама, ты упадешь. Да что вы стоите, держите же ее! – Илья, удерживая мать, чуть не плакал. – Ну, сделайте же что-нибудь!

Чертыхнувшись про себя, Макаров сбежал вниз к воде и вошел в реку, ощущая, как холодная вода снова заливается в сапоги, холодит бедра, заставляя задерживать дыхание. Без тяжелой ноши на руках он преодолел водную преграду в несколько шагов – не так уж широка была эта мелкая речушка, вырвавшаяся из плена державшей ее трубы, – и выбрался на берег с другой стороны.

– Оля, спускайтесь, я перенесу вас на тот берег. И ты, парень, если собираешься с матерью и сестрой ехать, иди сюда. Раздевайся до трусов, одежду связывай в узел и на голову, чтоб не намокла. Не Крайний Север, не успеешь замерзнуть. Или ты простудиться боишься?

– Ничего я не боюсь. – Илья спрыгнул вниз, ловко разделся, уложил одежду в куртку, завязал рукава вокруг куля, поднял над головой, держа второй рукой ботинки, подошел к воде, глубоко вздохнул и начал перебираться на другой берег.

Макаров, крякнув, подхватил на руки Ольгу, коротко выматерился сквозь зубы, потому что тростиночкой она отнюдь не была.

– Держите меня за шею. И постарайтесь не шевелиться. Иначе я вас уроню, – предупредил он, в третий раз преодолевая водную преграду.

Женщина застыла в его руках, только коротко дышала и всхлипывала, глотая слезы. Макаров поставил ее на ноги, разогнулся, чувствуя, как что-то хрустнуло в спине, когда-то сорванной во время неудачного задержания. Так, завтра он не сможет встать, это уже понятно.

Ольга метнулась к машине «Скорой», быстро залезла внутрь, припала к носилкам, на которых лежала Саша.

– Да жива она, жива, – сказал кто-то из врачей. – Поехали уже.

В машину вскочил быстро одевшийся Илья, хлопнула дверца, и «Скорая» уехала, выпустив напоследок облако сизого дыма.

– Женя, возвращайся, поедем, – позвала Макарова Даша. – Ты простудишься. Там у Михаила Евгеньевича одеяла, а у Кати термос с чаем. Татьяна дала.

– Сейчас, – ответил он и шагнул в сторону полицейской машины, у которой его терпеливо ждали.

– Ну что тут у вас, майор? – коротко спросил приехавший оперативник, которого Макаров смутно знал, но имени не помнил. – Все совсем серьезно?