Книга Семейная тайна, страница 2 – Жозефина Кокс

– Эй, Айлин, Тони, как прошла ваша прогулка? – окликнула Мэри друзей, поравнявшись с местной достопримечательностью.

– Мэри, мы подозревали, что, если посидим здесь еще немного, ты отправишься нас искать, – рассмеялся Тони, подвигаясь, чтобы освободить для нее место на скамейке рядом с Айлин. – Не думал, что вы решите остаться на пляже.

– Ну, сегодня не так уж и холодно, – возразила Мэри. – Анна настояла на том, чтобы надеть купальник, и когда я уходила, она была ярко-синего цвета.

Все трое рассмеялись, и Айлин развернула коричневый бумажный пакет с мятными леденцами.

– Угощайся, дорогая. Ни моя талия, ни мои зубы не выдержат еще одной конфеты.

Какое-то время Мэри ела леденец, пока Тони говорил о программе Уинтер Гарденс, а его жена комментировала их выбор.

– Мы непременно должны послушать новый вурлицеровский орган ^[7] в Императорском зале. – Голос Айлин звучал восторженно. – У них новый органист по имени Хорас Финч – говорят, он неподражаем. Как по мне, это и есть мелодия побережья.

– А по-моему, мелодия побережья – это завывание штормового ветра, – невозмутимо произнес Тони.

Женщины разразились хохотом. Когда их разговор подходил к концу, они увидели перед собой двух молодых мужчин в комбинезонах, с сумками на плечах. Судя по всему, их интересовала скамейка, на которой сидели Мэри и ее друзья.

– Добрый день, – обратился к ним невысокий жилистый мужчина со светлыми вьющимися волосами. – И, как по мне, он действительно добрый.

– И вам добрый день, – ответил Тони. – Полагаю, вы пришли, чтобы привести в порядок Голубую скамейку?

– В точку! – сказал ирландец. – Но, по-моему, было бы ужасно грубо прогонять девушек с насиженного места. Сдается мне, вы проводите здесь отпуск, не так ли?

– Думаю, это очевидно, – улыбнулась Мэри.

– Вы так же умны, как и красивы, – продолжал неугомонный ирландец, вежливым жестом приподнимая шляпу. – Знаете, у меня есть дар, ведь я – седьмой сын седьмой дочери ^[8] и, стало быть, могу рассказать о вас кое-что, чего явно не должен бы знать.

Его напарник закатил глаза в шутливом негодовании.

– Вы только послушайте, что за чепуху несет мой приятель! – воскликнул он.

Айлин ткнула Мэри локтем в бок. Женщины зашептались и захихикали.

– Ладно, валяйте! – сказала Мэри. – Но я не буду золотить вам ручку.

– И не нужно, милая леди, – сказал невысокий рабочий. – Для такой красавицы, как вы, я воспользуюсь своим даром бесплатно.

– Ну что ж, послушаем, – сказал здоровяк с шотландским акцентом и рассмеялся.

– Ладно, откуда мы? – спросила Айлин.

К счастью для Дэнни, у нее был говор, характерный для ее региона, а он умел прекрасно различать ланкаширские и чеширские акценты, столь часто звучавшие на курортных берегах Блэкпула. После первого же правильного ответа, встреченного восхищенными возгласами, ирландец решил вновь обратиться к молодой матери, пока его не раскусили.

– А теперь дайте мне руку, – попросил он ее, и Мэри нерешительно, с тревожной улыбкой положила левую руку в его ладонь – не очень чистую, грубую, мозолистую.

Дэнни минуту внимательно изучал ее руку, а затем сказал:

– Вижу, вы замужем. Верно?

Мэри, Айлин и Тони переглянулись и расхохотались.

– Обручальное кольцо на пальце – неплохая подсказка, – заметила Мэри, и теперь смеялись уже все.

– Ладно! Ладно! Дайте взглянуть… Вижу красивого мужа – высокого, темноволосого. Он чуть старше вас. Я прав?

– Все верно! – сказала Мэри. – Как вы об этом узнали?

– У меня же дар! – напомнил рабочий. – Так… Что у нас тут… Вижу ребенка, маленькую девочку… Ей четыре или пять, верно?

– И снова угадали! – изумленно воскликнула Мэри. – Анне четыре года. Как вы об этом узнали? У вас и вправду дар, не так ли?

– Дар чесать языком! – вмешался здоровяк. – Просто мы видели вас на пляже.

Мэри отдернула руку, коря себя за излишнюю доверчивость, но ей трудно было сердиться на этого очаровательного нахала с искрящимися голубыми глазами.

– На секунду я вам поверила, – улыбнулась она.

– И я, – сказал Тони, на которого дружелюбие этих рабочих произвело приятное впечатление. – Вы всегда тестируете свой «дар» на приезжих?

– Только на красивых леди, – ответил рослый шотландец. – Кстати, я – Джон Фергюсон, известный в этих краях как Большой Джон. А это – мой напарник и товарищ по авантюрам, Дэнни Маги, или Малыш Дэнни.

– Тони и Айлин Уизерс.

– А я – Мэри Фостер.

– Полагаю, ты угощаешь, – обращаясь к Дэнни, произнес Большой Джон непонятные остальным слова.

Рабочие явно не спешили приступать к делу – вместо этого они расселись на тропинке перед скамейкой и продолжили болтать. Они расспросили приезжих об их планах на отпуск и о том, что те уже успели увидеть. Айлин угостила всех леденцами, и Джон с Дэнни принялись развлекать новых знакомых забавными историями о своей работе в Блэкпульской корпорации. Из их рассказов было понятно, что они не ладят с начальством и, вероятно, до сих пор не уволены лишь благодаря отчасти своей изворотливости и обаянию, а отчасти потому, что были хорошими специалистами – разумеется, когда не ленились.

– Ну что ж… – сказал Дэнни, потирая руки в предвкушении работы. – Думаю, пора приступить к покраске Голубой скамейки, если эти замечательные люди не против.

– Да, конечно, вам пора. Да и нам тоже, – произнесла Айлин. – Господи, Мэри, ты знаешь, который час?! Дерек и Анна подумают, что мы поехали в Чешир без них!

– Боже мой! – воскликнула Мэри, глядя на часы. – Я же сказала им, что ухожу ненадолго. Нужно бежать. До свидания, Дэнни, до свидания, Большой Джон. Надеюсь, еще встретимся. Мы пробудем здесь еще пару дней; рада буду увидеться с вами.

– Мы все будем этому рады, – добавил Тони, пожимая руки рабочим. – До встречи!

– Надеюсь, что она состоится, – сказал Дэнни, пристально глядя на Мэри. – Не в этом году, так, может, в следующем?

– Если только я не отправлюсь на другой конец света, – сказал Джон.

– Или за решетку, – добавил Дэнни и, глядя, как трое друзей торопливо спускаются вниз на пляж, подумал, что у Мэри самый приятный смех, какой он когда-либо слышал.

Айлин расчесала свои завитые волосы гребнем и уложила в модную прическу. Отложив гребень на прикроватный столик гостиничной спальни, она, глядя в зеркало, накрасила губы коралловой помадой.