Книга Сожалею о тебе, страница 6 – Коллин Гувер

В чем-то он прав.

Когда мы оба забираемся в машину, я снимаю вымазанные дегтем шлепанцы и включаю кондиционер на максимум. Мои контрольные улетают прямо под ноги Миллеру, пока он застегивает ремень безопасности. Он нагибается, подбирает их и пролистывает, изучая оценки.

– Одни пятерки, – комментирует он, перекладывая бумаги на заднее сиденье. – Выходит само собой или зубришь?

– Какой ты любопытный. И то, и другое, пожалуй. – Я начинаю выруливать на дорогу, пока мой спутник заглядывает в бардачок. Прямо как неугомонный щенок. – Ты что творишь?

Миллер достает дезодорант.

– Для экстренных случаев? – Он открывает колпачок и принюхивается. – Вкусно. – Затем возвращает баночку на место и достает пачку жвачки. Берет одну пластинку и предлагает мне. Он предлагает мне мою же жевательную резинку!

Я недоверчиво качаю головой, наблюдая, как он обыскивает салон. Жевать он не может из-за леденца, поэтому убирает пачку в карман и начинает переключать песни в плеере.

– Ты всегда такой наглый?

– Я – единственный ребенок в семье, – заявляет Миллер таким тоном, словно это все объясняет. – Что слушаешь?

– Разное, но конкретно эту песню поет Greta Van Fleet.

– И как она? – Он делает громче как раз в момент, когда все заканчивается.

– Это не она, а название рок-группы.

Начинают звучать переборы гитары следующей мелодии, и на лице Миллера появляется широкая улыбка. Он вопит:

– Я ждал чего-нибудь повеселее!

Я поглядываю на дорогу и размышляю, ведет ли он себя так постоянно. Шумный, наглый, гиперактивный. Наша школа не такая уж и большая, но Миллер учится на класс старше, поэтому общих предметов у нас нет. Но я достаточно хорошо его знаю, чтобы понимать: парень меня избегает. Никогда еще нам не доводилось оказываться в ситуации, когда мы могли бы лично пообщаться. Не знаю, чего я ожидала, но явно не такой бесцеремонности.

Адамс протягивает руку, выуживает из-за сиденья стопку бумаг и немедленно начинает их рассматривать. Поняв, что это за листки, я выхватываю их из рук назойливого пассажира и бросаю на заднее кресло.

– Что это?

В папке собраны заявления во все подходящие университеты, но обсуждать их не хочется, так как эта тема и без того является яблоком моего раздора с родителями.

– Просто хлам.

– А было похоже на заявления для поступления в театральный университет. Уже начинаешь рассылать?

– Ты самый любопытный человек из всех, кого я встречала. И ответ – нет. Просто раздумываю. – Ага, и прячу документы в машине, чтобы не расстроить маму с папой своим желанием стать актрисой. – А ты свои уже отправил?

– Ага. В режиссерскую академию, – немедленно ухмыляется Миллер.

Ну да, теперь он просто издевается.

Затем Адамс начинает постукивать по приборной панели в такт музыке. Я стараюсь смотреть на дорогу, но взгляд то и дело возвращается к парню. Просто не могу удержаться. Отчасти потому, что наблюдать за ним увлекательно, хотя и просто проконтролировать его действия не помешает.

Внезапно Миллер выпрямляется и застывает, заставляя меня вздрогнуть, так как непонятно, что его испугало. Он достает телефон из заднего кармана, звонок которого я не услышала из-за громкой музыки. Адамс выключает плеер и вытаскивает изо рта палочку, оставшуюся от леденца.

– Привет, детка, – говорит он в трубку.

Детка? Стараюсь сдержаться и не закатить презрительно глаза.

Должно быть, это Шелби Филипс, его девушка. Они встречаются уже почти год. Раньше она тоже ходила в нашу школу, но в прошлом году поступила в университет, который находится в сорока пяти минутах езды отсюда. Ничего против нее не имею, но и общаться нам раньше тоже не доводилось. Может, у взрослых два года разницы и не имеют значения, но для подростков это целая пропасть. При мысли, что подружка Миллера уже студентка, я начинаю ерзать на кресле. Не знаю, почему этот факт заставляет меня чувствовать ущербность, будто учеба в универе автоматически делает человека умнее и интереснее обычной старшеклассницы.

Я пристально слежу за дорогой, хотя сгораю от желания проследить за мимикой Миллера во время разговора. Сама не понимаю почему.

– Уже подъезжаю к дому. – Парень делает небольшую паузу, чтобы выслушать ответ, и продолжает: – Думал, что это будет завтра. – Еще одна пауза. – Ты только что проехала нужный поворот.

Лишь спустя несколько секунд до меня доходит, что последняя фраза была адресована мне. Я перевожу на Миллера взгляд и замечаю, что он прикрывает телефон рукой:

– Поворот был вон там, сзади. – Я резко жму на тормоз. Несносный пассажир едва успевает упереться в приборную панель и бормочет со смешком: – Черт.

Я так увлеклась подслушиванием, что пропустила поворот.

– Не-а, – продолжает Миллер прерванный разговор, – просто вышел прогуляться в самую жару, поэтому обратно меня подвозят.

Почти уверена, что слышу голос Шелби на другом конце, спрашивающей:

– А кто тебя подвозит?

– Какой-то мужик, – отвечает ей парень, бросив на меня взгляд. – Без понятия. Я перезвоню, ладно?

Какой-то мужик? Кто-то не слишком доверяет своей половине.

Миллер вешает трубку как раз тогда, когда я выруливаю к его дому. Никогда раньше здесь не была. Знала, в какой стороне он живет, но высокие деревья загораживают то, что находится за дорожкой из белого гравия.

Подобного я не ожидала.

Деревянный домишко совсем старый, очень маленький и отчаянно нуждается в покраске. На крыльце висят ничем не примечательные качели и стоят два кресла-качалки – единственное, что не выглядит потрепанно.

Рядом припаркован старый голубой пикап, позади виднеется еще одна машина. Она в еще более ужасном состоянии: каркас стоит на пеноблоках, по бокам растут сорняки, почти скрывая кузов.

Это зрелище застает меня врасплох, сама не знаю почему. Наверное, я представляла жилище Миллера совсем по-другому: огромный особняк с бассейном во дворе и гаражом на четыре автомобиля. В нашей школе твой статус зависит от внешнего вида и богатства родителей. Возможно, обаяние Адамса искупает отсутствие у него денег, потому что он – один из самых популярных парней. Никогда не слышала, чтобы о нем кто-то плохо отзывался.

– Ожидала чего-то покруче?

Его вопрос неприятно задевает. Я останавливаю машину в конце дорожки и изо всех сил делаю вид, что в его доме нет абсолютно ничего удивительного. Вместо ответа я меняю тему:

– Какой-то мужик, значит? – спрашиваю в свою очередь я, возвращаясь к его беседе по телефону.

– Не собираюсь рассказывать своей девушке, что меня подвезла ты, – как ни в чем не бывало говорит этот неблагодарный, – иначе все выльется в трехчасовой допрос.