Книга Пиявка голубых кровей, страница 18 – Дарья Донцова

– Я? – изумился Юра.

– Нет, я, – передразнила его собеседница.

– Надюша, ну как я могу ответить на вопрос, почему ты сама себя вонючей рыбой обозвала? – спросил Юра. – Если хочешь знать мое мнение, ты совсем на нее не похожа!

– Издеваешься?

– Я? – уточнил Юрец.

– Нет, я, – закричала Надежда. – Кто сейчас говорил про крабов? Ты их ненавидишь?

Бедный зять окончательно потерял нить беседы.

– Я ненавижу крабов? Неправда. Они очень вкусные.

– Объясни немедленно, почему ты сказал про крабов?

– Просто ответил на твой вопрос, – залепетал Юрец.

– Какой? – завопила Надя.

– «Ты их ненавидишь?» – процитировал Юрец.

– Да! – взвизгнула Надя. – Урод, гиббон за рулем, а ну подай влево! Влево! В этом ряду еду я, обезьян тупой!

Стало тихо.

– Вы поняли, о чем она говорила? – жалобно спросил Юра.

– Зачем тебе разбираться в словах женщины, – завел Маневин, – они порой сами не понимают, что говорят.

Я взглянула на мужа.

– Надя очень расстроится, когда узнает, что вазу разбили. Сказать ей?

Я замолчала.

– Что сказать? – спросила Маша. – Мы «разбили твой подарок»?

– Ну… – пробормотала я, – наверное, не в такой форме…

– Я ее склею, – заорал из гостиной Игорь, – только не заходите в комнату, я раскладываю на полу осколки.

– Пойду, скажу ему, что не стоит возиться, – решила я.

Юра и Маша одновременно схватили меня за плечи.

– Не надо, – велела дочь.

– Не нужно, – подхватил зять.

– Почему? – удивилась я.

Манюня посмотрела на дверь столовой.

– Мусик, от Игоря одна беда.

– У него в голове порой рождаются зверские идеи, – шепнул Юра, – пусть лучше склеивает вазу.

– Согласен, – кивнул Маневин, – несколько дней мы проведем спокойно.

И тут только до меня дошло, что Зоя Игнатьевна подбросила нам свое чадо навсегда!

– Не хочу жить в одном доме с Гариком, – заявила я.

– А в офисе сидят Кузя, Собачкин, Леня, – закричала из холла Марина, жена полковника ^[1]. – Что делать? Дать им чаю с пирогом-утопленником и сказать: подождите, остальные скоро придут?

– Не знаю, что такое утонувший бисквит, но твоя выпечка всегда восхитительна, – воскликнула я и поспешила к двери, – неси ее в маленький дом.

Спустя короткое время весь состав агентства «Плаза Тюх» сидел в офисе, пил кофе и мирно обсуждал дело.

– Я порылся в биографии Кирилла Анатольевича, – сообщил Кузя. – Габузов состоял в законном браке с Асият Адашевой, дочерью татарина криминального склада. После смерти отца Асият бросила Кирилла, потом вышла второй раз замуж, ее супруг хорошо обеспечен, у них трое детей.

– Почему ты решил, что инициатором разрыва была жена? – поинтересовался Сеня.

Кузя погладил клавиатуру своего ноутбука.

– Он все знает. Габузов плохо расстался с Асият, потребовал отдать ему квартиру, в которой они жили. Квадратные метры девушка получила от своего отца в подарок на шестнадцатилетие еще до брака. При разводе жилье не подлежало разделу. Но Кирилл настаивал, поэтому состоялся суд, во время которого Габузов в запале произнес:

– Ладно, квартира твоя, я не стану на нее претендовать. Но не обессудь, если кое-что твоему влюбленному жениху расскажу.

Адвокат Асият попросил перерыв, после которого она отдала Кириллу апартаменты.

– Попахивает шантажом, – пробормотал Дегтярев. – У Габузова есть в собственности жилье?

– Да, и не одно, – подтвердил Кузя.

– Почему тогда он дом снимает? – поинтересовалась я.

– Или скрывает от Веры наличие апартаментов, – предположил Сеня, – или они не приспособлены для больных детей, или он качает из них деньги, сдавая.

– Возможно соединение двух причин, – подытожил полковник, – скрывает, сдает, копит деньги.

– Я когда-то жил в коммуналке, – пустился в воспоминания Собачкин. – В соседях были две семьи: Бакиевы и Сарбиевы. Три года рядом провели. И я понял – если я когда и пойду в загс, то исключительно с татаркой. Лучших жен просто не найти. Готовят, убирают, мужа обожают, детей любят, они для них свет в окне. Грустно, что у татарских девушек случаются разводы.

– Когда Асият вышла замуж, у Кирилла уже были дети, Веня и Леся, – уточнил Кузя. – Их мать звали Еленой Ивановной Васиной, она скончалась. От чего, пока не знаю, если надо, выясню.

– Получается, что Вера третья жена? – уточнила я.

– Ну да, – подтвердил Кузя, – похоже, влюбчивый мужик за богатыми невестами не гонялся. Елена Ивановна воспитывалась бабушкой. Старушка умерла через день после того, как внучке исполнилось восемнадцать, Лена осталась совсем одна. И через месяц сыграла свадьбу с Кириллом.

Дегтярев вернул пустую чашку на стол.

– Видно, кончина бабушки Лену не очень тронула.

Кузя застучал пальцами по клавиатуре.

– Это не преступление, может, бабка каждую секунду внучке замечания делала. Надоела девушке хуже горькой редьки, и та только обрадовалась, что старуха ее покинула. Отношения бабушка – внучка не всегда прекрасны. У молодоженов через месяц после оформления брака родился Веня.

– Погоди-ка, – притормозила я Кузю. – Через месяц?

– Да, – подтвердил ас компьютерного поиска, – ничего странного в этом факте я не вижу.

– Брак по залету, – сделал вывод Собачкин.

– Ребенок у Елены появился через двадцать четыре дня после восемнадцатилетия, – подчеркнул Собачкин, заглядывая в ноутбук приятеля, – тянет на совращение малолетней.

– Отношения они успели оформить до рождения Вениамина, – прогудел Кузя. – Интересно, почему никто не обратил внимания на невесту, которая стала совершеннолетней незадолго до родов?

Сеня сделал глоток чая.

– Жених пошуршал перед регистратором купюрами с водяными знаками. И нет проблем. Родственников у невесты нет. Заявить о совращении малолетней некому. Я не ошибся?

– Странно, что бабушка, узнав о беременности внучки, не устроила скандал Габузову, – удивилась я. – А где ее родители?

Кузя взял кусок пирога.

– Елене с детства не везло. Ее мать, Галина Петровна Нечитайло, исчезла. Отца, Ивана Германовича Васина, случайно убили. Он шел мимо кафе, а там братки затеяли перестрелку, в мужика шальная пуля попала. Ба-бах, и девочка полная сирота. Хорошо, что бабушка была, а то могли Лену в детдом сдать. Лене в день гибели отца исполнилось двенадцать. Да уж, веселый праздничек у нее случился.