Книга Самые голубые глаза, страница 51 – Тони Моррисон

Все равно мне о нем сказать-то больше нечего. Нет его, уехал.

Да уж. Ну и тем лучше.

Да. Тем лучше.

И Сэмми тоже уехал.

Да, и Сэмми тоже.

Значит, нечего об этом и говорить. О них то есть.

Да, нет никакого смысла о них говорить.

Ничего, теперь все кончено.

Да.

И тебе больше не нужно бояться, что Чолли снова на тебя набросится.

Нет, больше не нужно.

Это ведь было ужасно, да?

Да.

И во второй раз тоже?

Да.

Неужели и во второй раз тоже?

Слушай, оставь меня в покое! Оставь меня в покое немедленно!

Ты что, шуток не понимаешь? Я же просто пошутила.

Я не люблю грязные разговоры.

Я тоже. Так давай поговорим о чем-нибудь другом.

О чем? О чем еще другом?

Ну, например, о твоих глазах.

Ах да… Мои глаза. Мои голубые глаза. Дай-ка я еще разок на них посмотрю.

Видишь, какие они у тебя красивые?

Да. И с каждым разом становятся все красивее, стоит мне на них посмотреть.

Я таких красивых глаз никогда не видала!

Правда?

Ей-богу!

Они красивее, чем небо?

О да, гораздо красивее!

Красивее, чем в книжке об Алисе и Джерри?

О да, гораздо красивее, просто не сравнить с этой книжкой.

И красивее, чем у Джоанны?

Гораздо красивее и гораздо голубей.

Неужели голубей, чем у Мишлен?

Да.

Ты уверена?

Конечно, уверена.

А по голосу и не скажешь…

Ну, насчет Мишлен я уверена. Вот только…

Что только?

Да ничего особенного. Я просто вспомнила одну красивую даму, которую вчера случайно увидела. Вот у кого глаза уж точно были голубые. Но, пожалуй, все же не такие голубые, как у тебя.

Ты уверена?

Да, совершенно. Сейчас я их как следует вспомнила: они были красивые, но твои куда голубей.

Как я рада!

И я тоже. Ужасно не хотелось бы думать, что у кого-то глаза могут быть голубей, чем у тебя. Я, честное слово, уверена, что такое просто невозможно. В нашем округе, во всяком случае, таких голубых глаз, как у тебя, больше не сыщешь.

Но ведь ты же не можешь знать наверняка. Ты ведь не каждому в нашем округе в глаза смотрела.

Нет, конечно, не каждому.

Значит, здесь могут быть и другие люди с голубыми глазами, верно?

Ну, с такими, как у тебя, вряд ли.

Но ведь это возможно. Возможно, да? Ты сказала «в нашем округе». «В нашем округе таких не сыщешь». А в других местах? Даже если, как ты говоришь, мои глаза и голубей, чем у Джоанны, или у Мишлен, или даже у той красивой дамы, которую ты видела, то, предположим, где-то далеко отсюда вполне может жить человек, у которого глаза куда более голубые, чем мои?

Ну что за ерунда!

Но ведь где-то там могут найтись такие люди, правда?

Да нет, вряд ли.

Но предположим. Предположим, где-то очень далеко отсюда, например в Цинциннати, может жить кто-то с более голубыми, чем у меня, глазами. Ведь может, да? Или даже два человека с более голубыми глазами…

Ну и что? Ты же просила голубые глаза? Вот ты их и получила!

Ему надо было сделать их еще более голубыми.

Кому?

Мистеру Мыльная Голова.

А ты ему говорила, какого оттенка глаза тебе нужны?

Нет. Я забыла.

Ах, забыла… Ну ладно, тогда смотри сюда. Вон на ту девочку. На ее глаза. Скажи, они голубей, чем мои?

Нет, мне так не кажется.

А ты хорошо смотрела?

Да.

А вот и еще кто-то идет. Посмотри ему в глаза. Видишь? Разве они голубей твоих?

Ну что за глупости! Не стану я каждому в глаза заглядывать!

А придется.

Ничего не придется! Пожалуйста, поверь: если есть на свете кто-то, у кого глаза голубей моих, это значит, что найдется и тот, у кого глаза совсем голубые-преголубые. Самые голубые на свете.

Это уж как-то чересчур. Это, по-моему, даже как-то плохо.

Пожалуйста, пожалуйста, помоги мне их высмотреть.

Нет.

А что, если мои глаза недостаточно голубые?

Недостаточно голубые для чего?

Недостаточно голубые для… Ну, не знаю я. Для чего-нибудь. Недостаточно голубые, например… для тебя!

Ну все, хватит! Не буду я больше с тобой играть.

Ой, только не уходи, не оставляй меня!

Нет. Довольно. Я ухожу.

Но почему? Ты что, совсем на меня рассердилась?

Да.

Это потому, что у меня глаза недостаточно голубые? Потому что они не самые голубые на свете?

Нет. Потому что ты несешь всякую чушь.

Не уходи. Не бросай меня. Скажи, ты ко мне вернешься, если я их раздобуду?

Что раздобудешь?

Самые голубые глаза на свете. Тогда ты вернешься?

Конечно, вернусь. Я ведь ненадолго ухожу.

Ты обещаешь?

Конечно. Я обязательно вернусь. И предстану перед твоими голубыми глазами.

Вот так все это и было.

Черная девочка страстно мечтает отнять голубые глаза у белой девочки, и внутри ее глубочайшего желания таится такой ужас, который способно затмить только злодейское воплощение ее мечты.

Мы с Фридой иногда потом встречали ее — уже после того, как умер ее ребенок, родившийся раньше времени. После того, как понемногу утихли все сплетни, и люди лишь медленно и печально качали головой, увидев ее. Смотреть на Пиколу и впрямь было печально. И взрослые люди частенько не выдерживали и попросту отворачивались; а вот дети, которые ничуть не боялись, смеялись ей в лицо.

Ей был нанесен страшный, невосполнимый ущерб. Свои лучшие годы, всю свою раннюю юность она целыми днями безостановочно бродила туда-сюда, и голова ее дергалась, словно в такт рокоту барабана, но столь далекому, что расслышать его была способна лишь она одна. Согнув руки в локтях, а пальцами вцепившись себе в плечи, она время от времени взмахивала согнутыми руками, точно бескрылая птица в своем вечном нелепо-бессмысленном стремлении взлететь. Точно птица с подрезанными крыльями, она хлопала согнутыми руками, стремясь в голубой простор, который, увы, недостижим, который она теперь даже увидеть никогда не сможет, но которым полна вся ее душа до самого последнего закоулка.