Книга Высшее Магическое Учебное Заведение, страница 27 – Ольга Гуцева

Она развернулась к нам, потерянно поводила рукой в воздухе, а потом с недоумением произнесла:

— Эй! А где моя тыква?

* * *

Сразу после отбытия проверяющей комиссии, руководство института в панике начало готовится к предстоящему визиту. Кстати, боевые духи отнеслись к этой подготовке совершенно равнодушно. Они как зависли над водой, так и продолжали висеть, обратив свои балахоновые головы в сторону замка.

К подготовке, естественно, припахали всех студентов. Правда, ввели что-то вроде добровольного выбора: каждый дожжен был написать на бумажке то место, где он хочет «показать себя полезным обществу», а затем все бумажки складывались вместе, пересчитывались, ну и т. д. Я написала лабораторию. Все равно я там работаю, так чего два раза упахиваться?

Наконец, Мона Львовна вышла к нам с результатами. Правда, если судить по тому, что разбор наших пожеланий занял от силы минут пять, то получается, что распределять будут фактически наобум:

— Начнем с оранжереи.

По рядам студентов пронесся групповой стон. Оранжерея — это самое опасное место во всем институте. Преподавательница травологии уехала без объяснений год назад, но у нас есть смутные подозрения, что хищные росянки что-то недоговаривают….

— Ирина, второй курс, — громогласно объявила Мона Львовна.

Это я. Но причем здесь я?

— Эээ…. Да? — вежливо спросила я.

— Вы написали, что хотите прибраться в оранжерее.

— Нет, не писала.

— Написали. Семьдесят два раза.

Вокруг меня мгновенно воцарилась гробовая тишина. Я медленно обернулась, чтобы посмотреть на лица своих товарищей. А точнее, какая скотина эта сделала?! Правда, глядя на их каменные лица, у меня возник другой вопрос:

— Только семьдесят два?

— И еще пятьдесят семь просьб разрешить вам отмыть санузлы.

— А, ну тогда все сходится, — с облегчением вздохнула я.

А то недоброжелателей у меня было явно больше, чем семь десятков, я уж испугалась, что же задумали остальные.

— Значит, оранжерея, — приняла мой ответ за согласие преподавательница, — Но вам понадобиться помощь товарищей. Ну, кто готов?

Гробовая тиши….

— Я!!! — в панике подскочила на месте Вика, испугавшись, что недостаточно быстро среагировала, — Я пойду с Ирой!

— Я тоже! — тут же присоединился Витя (небось, тайники будет искать).

Толик поправил очки на носу и проговорил:

— Я бы хотел взглянуть на оранжерею с научной точки зрения….

— Так и запишем, — согласилась Мона Львовна, — Четыре добровольца, готовых пойти на жертвы, ради науки.

— Что?!

— Ключи возьмете у завхоза. Так, следующий объект…

* * *

Двери в оранжерею были плотно обвиты засохшими лианами, поэтому, чтобы у нас появилась возможность попасть внутрь, Вите и Толику пришлось поработать топорами, обрубая засохшие плети.

— И чего мы того мужика с топором выгнали? — кряхтел Витя.

Пока мужики пахали, Вика решила обсудить со мной свои девичьи переживания:

— Мы встречались сегодня!

— Ну и как?

— Кажется, ему понравилось, — с умильным видом проговорила подруга, — Мы постояли на улице, поболтали. А потом он отобрал у меня телефон, убежал с ним и стал отправлять от моего имени всякие глупости.

— Бозе, какая прелесть, — просюсюкала я.

— Да, — согласилась девушка, не распознав сарказм, — Вот, можешь послушать его голос…

Она включила на мобильнике запись довольно плохого качества. Послушав пару минут, я сделала свое заключение:

— Мат один. Слушать противно.

Вика немедленно взвилась:

— Во-первых, не так уж много! Во-вторых, это не злой, обзывательный мат.

Я пожала плечами:

— Так еще хуже. Когда матом не ругаются, а разговаривают.

— Ты не слышала, как на нем действительно разговаривают!

— Ну да. В моем мире розовых пони мата нет. Только одно «иго-го». Что означает одновременно «Привет», «пока» и «да пошел ты».

Подруга продолжала свою мысль, не реагируя на мою реплику:

— Вот у нас около дома на детской площадке алкоголики собираются, вот они…

— А, ну если он чуть лучше алкоголиков, то это, конечно, плюс.

— А он вставляет такие слова для большей экспрессии!

— А мне кажется, что для эпатажа, — придерживалась я своей версии, — Он закомплексованный и неуверенный в себе человек. Поэтому пытается таким образом привлечь к себе внимание.

— Ничего он не закомплексованный!

— Дамы, — оборвал нашу перепалку Толик, — Проход открыт. Прошу.

— И не проси, — покачали головой мы, — Только после вас.

Парни пробурчали чего-то неразборчивое, но первыми шагнули в темноту оранжереи.

И хорошо. Потому что оттуда мгновенно выплыла огромная голова хищной росянки, с широко распахнутым лягушачьим ртом.

Толик мгновенно сотворил в воздухе руну, напоминающую луковицу. Это был древний знак, восходящий к прародителям всех растений. Представители флоры, даже самой хищной и голодной, уважали его и почтительно отступали назад.

Вот и сейчас, росянка потупила свою зеленую голову и нырнула обратно в темноту, отодвинув шею-стебель.

— Всем зажечь огни! — велел Витя.

Мы послушно сотворили руну огня и шагнули в помещение оранжереи. Там было влажно как в тропиках. Неудивительно, что растения вымахали до таких размеров. А некоторые еще и мутировали. По-крайней мере, у пары росянок было по три головы.

— Ну что, — ребята со вздохом начали распределять обязанности, — Девочки, вы мойте полы. А мы этих тварей будем рассаживать по клеткам-кадкам.

Мы послушно отправились за ведрами, продолжив прерванный разговор.

— Мой брат предложил поговорить с ним, — сказала Вика, — О моих чувствах.

— А он откуда знает?

— Догадался.

— То есть брат догадался, а он ни сном, ни духом?

— Ну да, — отмахнулась подруга, — Так вот, я сказала брату, чтоб не смел!

— Почему? — удивилась я, — Пусть хоть он ему глаза откроет.

— Ты что! — испугалась девушка, — Представь, каким для него это будет шоком! Если я всего лишь немного ему нравилась, а тут такое!

— Ах да, я забыла, что речь идет о детсадовском ребенке, — понимающе закивала я.

Вика ответила миролюбиво:

— Просто я не хочу торопить события. Во время нашей встречи у нас были тактильные контакты, и он отнесся к ним нормально. Значит, я ему не противна.