Онлайн книга «Четыре всадника раздора»
|
Она растерялась, трудно сказать, что этому было причиной: вопрос, заданный в лоб, или его взгляд. – Убить своими руками? – после продолжительной паузы сказала она. – Не знаю. Вряд ли. Он слишком осторожен. А еще – он трус. Кате не мог сказать прямо, что бросает ее, удрал в Москву и сидел там тихо, в надежде, что они больше не встретятся. Если бы был уверен в своей безнаказанности, убил бы не задумываясь. А так… – Ну, убивать своими руками не обязательно… – Да, но киллер тоже представляет угрозу. Верно? И если от него не избавиться, угроза сохранится на всю жизнь. – Хорошо. Предположим, вы правы. Но вторую жену, которая тоже внезапно исчезла, он до самоубийства не доводил. Она прекрасно себя чувствовала, была всем довольна… – Откуда вам знать? – перебила Оксана. – Откуда кому-либо из посторонних знать, что творится в душе у человека? Если человек улыбается, это вовсе не значит, что он счастлив. Вы сыщики, вот и поищите рядом с Зориным женщину. Возможно, тогда появится причина внезапного исчезновения его жены. Может, даже не одна. – Я бы мог согласиться с вами, но, по словам ее матери, Нелли Зорина – человек с характером. Такие не полезут в петлю из-за того, что муж завел подружку. Зачем же устранять препятствие с их пути? Голубки жили бы долго и счастливо, и о ней даже не вспоминали. Думаю, она, скорее, решила бы усложнить им жизнь. – Не знаю. Если вы правы, значит, Зорину пришлось рискнуть. – И нанять киллера? Оксана пожала плечами, однако было ясно: Максима Александровича она считает мерзавцем, способным буквально на все. Бергман поднялся и, кивнув мне, шагнул к двери. Оксана вскочила, явно не ожидая, что мы уйдем вот так сразу. Пока мы одевались, она нервно сжимала пальцы и наконец спросила: – Вы обещали компенсацию… – Ничего полезного вы не сообщили, а потраченное время я оплатил. – Ты мог бы дать ей денег, – сказала я уже в подъезде. – Видно, что она нуждается. – Мы не благотворительная организация, – усмехнулся Бергман. – Она тебе просто не понравилась. – Удивительно, да? – вновь усмехнулся он. – Она малоприятная особа, но, согласись, в ее жизни мало радости. В машине он некоторое время сидел, не заводя мотор. – О чем ты думаешь? – не выдержала я. – Зорин считает, его жена жива. Мы тоже так считаем, – повернулся он ко мне. В последней фразе слышался вопрос, и я кивнула. – Но ее нет уже месяц. Приличный срок. Я имею в виду, слишком много времени она находится у похитителей, если ее действительно похитили, а Зорин молчит, боясь навредить жене. – Он сам и устроил это похищение? – Или похищение организовала жена, чтобы отомстить мужу. – На бабки развести? – Почему нет? Или отправить за решетку. Женщины в гневе на многое способны, – Бергман улыбнулся, давая понять, что данное утверждение мне не стоит принимать близко к сердцу. – Непохоже, что ей это удалось. Он на свободе, и в ближайшее время его, как я поняла, арестовывать не собираются. Хотя ситуация неприятная, согласна. Но сама Нелли что будет делать дальше? Внезапно появится безо всяких объяснений? Ее как минимум ждет крайне неприятный разговор с матерью, а есть еще полиция. – Некоторые женщины не думают о подобных вещах. – Некоторые, это какие? – Избалованные, себялюбивые, взбалмошные. – Зорина как раз такая? – Это нам и предстоит выяснить, а заодно узнать, не было ли у нее сердечного друга. Я согласно кивнула. Учитывая, что случилось с его первой женой, записать Зорина в Синие Бороды легче легкого. Может, этим и решила воспользоваться вторая супруга. Однако вопрос, как она собиралась «воскреснуть», остается в силе. Впрочем, она могла найти решение этой проблемы. Но пока предпочитает числиться без вести пропавшей. А что Зорин? Он о чем-то догадывается? Или совершенно точно знает о ее планах и пытается им противостоять? – У нас получается: либо Зорин где-то удерживает жену силой, либо она всем головы дурит, – нарушила я молчание. – Почему бы не быть третьему варианту? – Они в сговоре? – повернулся ко мне Бергман. – А причина? – Пока я ее не вижу. – Что ж, мы еще в самом начале пути. Наберемся терпения и будем следовать привычной процедуре. Позвони клиентке, поговори с ней о возможных увлечениях дочери. Вдруг ей что-то известно? Матерям, бывает, доверяют все секреты. – Я бы поставила на подруг. – Значит, поинтересуйся подругами. Ну, и домработница. Она-то о своей хозяйке знает очень много. – А ты чем займешься? – Встречусь с приятелем, поинтересуюсь, как далеко полиция продвинулась в поисках. К Боровской могу тебя отвезти. – Не надо. Я на такси. Удачи. Я покинула машину и направилась к троллейбусной остановке. «Ягуар» Бергмана плавно тронулся с места и вскоре исчез в потоке машин. Евдокия Семеновна на звонки не отвечала. Я топталась на остановке, толком не зная, что делать, ехать к ней, продолжая звонить по дороге, или, обратившись к Димке за помощью, для начала поговорить с домработницей. Тут и перезвонила Боровская. – Слушаю, – голос звучал недовольно. Я представилась, сказала, что у нас появились вопросы, и попросила о встрече. – Приезжайте ко мне. Адрес запомните? – Она продиктовала адрес. Закончив разговор, я вызвала такси и вскоре уже подъезжала к дому, который не иначе как «театральным» не называли. Монументальная «сталинка» в семь этажей, с лепниной на фасаде и сейчас выглядела исключительно респектабельно. Построили ее для работников искусства, я насчитала шесть мемориальных досок, сообщавших о годах жизни известных личностей, о которых я по большей части не слышала. Дом стоял на площади, напротив администрации, рядом сквер. В общем, место «козырное», как любит выражаться моя подруга. Наверное, поэтому деятелей искусства незаметно вытеснили бизнесмены. Мемориальные доски им вряд ли светили, зато парковку перед домом украшали «Гелендвагены», и даже один «Роллс-Ройс», правда, старенький. Вспомнив подругу, я вдруг загрустила. Сколько мы не виделись? Я даже не удосужилась сообщить, что вернулась. Почему бы не позвонить прямо сейчас? Однако звонить я не стала, решив, что это подождет. И почему-то была уверена: подождет не только сегодня, но и завтра тоже. Прежние друзья в мою теперешнюю жизнь не вписывались. Я сама толком не знала почему. Муки совести имели место, но я, похоже, ничего менять не собиралась. Вот так между делом узнаешь о себе не очень-то приятные вещи. |