Онлайн книга «Ставка на любовь»
Бледный, осунувшийся, с огромными синяками под глазами, с изодранной рубашкой, не скрывающей жутких шрамов на теле. Зато живой. Я осторожно расслабила ноги и, упершись локтями в ковер, медленно перевернулась на спину. Уставившись на шикарную люстру в золотом убранстве, скосила глаза на богатую лепнину, украшающую стены, на тяжелые сиреневые портьеры, неплотно закрывающие окна. Проказливая луна нашла небольшой просвет и заглядывала в помещение, чтобы поздороваться с ночными гостями. – Где мы теперь? – ни к кому конкретно не обращаясь, обессиленно спросила я. – Дома, – ответил Джеймс тихо. – Как? – Это столица, Софи. Особняк моей семьи. Второй этаж. Мамина спальня. Страх вновь всколыхнулся внутри меня. Столица?! Особняк Ллойдов?! Но что нас ждет здесь? Вернее, кто… – Ох. – Я прижала руку к груди, закрыла глаза. На большее просто не осталось сил. Нам бы бежать, вот только ноги отказывались шевелиться. Джеймс заскрипел рядом, как старая, давно продавленная кровать под весом крупного человека. Я не видела, но поняла интуитивно: он оказался ближе. Улыбнулась, чувствуя его взгляд. Не утерпела и взглянула. Муж и правда лежал на боку рассматривал меня, будто впервые. Изучающе, с неприкрытым интересом и – показалось – с долей восхищения. От этого взгляда с каждой секундой становилось все светлее и теплее внутри, словно этот исхудавший, измученный превратностями судьбы мужчина был солнцем. Хотя к чему сомнения? Для меня он им и был. – Ты устала, – сказал Джеймс, аккуратно убирая с моего лица прядь волос. Его холодные шершавые пальцы задержались на скулах, погладили так осторожно и ласково, что от невыразимой нежности защипало в носу и увлажнились глаза. Пришлось зажмуриться, чтобы не зареветь, как последняя глупая дурочка. Еще не хватало лить слезы по живым! – Ну что ты? – Он оказался еще ближе. Склонился надо мной, прижался потрескавшимися губами к виску, поцеловал. Так и замер, не двигаясь. – Милая моя. Сколько на тебя свалилось, Софи… – Свалилось, – повторила тихо, с нарочитыми нотками недовольства, по-прежнему боясь открыть глаза, – еще и ты сверху залезть пытаешься. Тоже мне, облегчение… – Бурчи, бурчи, – он тихонько рассмеялся, обнимая меня за плечи, поглаживая их, – как же мне нравится слышать твой голос. Знаешь? Я покачала головой. Не мешало бы напомнить ему, что вокруг война, а мы непонятно где, но… так захотелось послушать, что там про голос… – Суровая моя, – шептал Джеймс, щекоча кожу у ушка, – смелая. Упрямая. Радость моя. – Какая-то неправильная у тебя радость, – ответила почему-то тоже шепотом. – Какая досталась. – Он поцеловал кончик носа и снова засмеялся, но быстро затих, добавляя уже серьезным голосом: – И другой не надо. Только бы дожить до мирных времен, Софи. Как много мы не успели. – Подумаешь… Я открыла глаза, повернула голову к нему, упираясь взглядом в укрытый темной щетиной подбородок, провела пальцами по коротким жестким волоскам и договорила совсем уверенно: – Успеем! – Хорошо, – Джеймс не стал спорить. Помедлив немного, он в последний раз коснулся губами моего лица, попав на этот раз в лоб, и со стоном поднялся, подавая мне руку. – Прости, моя хорошая, но нам снова нужно идти. Раз уж ты отвоевала меня у самой Смерти, я не имею права больше отлеживаться напрасно. Нужно доказывать собственную значимость Ей, тебе и всем остальным. Ухватившись за протянутую ладонь, я встала следом и кивнула: – Мне тоже нужно отдать кое-какие долги. Не будем медлить. – Кому ты успела задолжать? – нахмурился он. – Вашему Величеству. – Нашему? Антуану?? Когда только успела? – Успела. Пока была в камере-одиночке, опутанная ментальным заклинанием его прихвостня. И, как всегда, стоило ощутить злость, внутри все отозвалось силой, питающей каждую частицу уставшего тела. Любовь и счастье, конечно, исцеляют и дарят смысл жизни, но и в темной стороне есть свои прелести: она гонит вперед, заставляя забыть о слабостях, собирая волю в кулак. Главное – не переусердствовать, подчиняясь ей. Ну, или не оставлять следов… – Софи, мне нужно кое-что рассказать. – Джеймс сжал мою руку. – Про того человека, что опутал тебя магией и отправил в темницу. Это темневик. Командант – сообщник твоего дяди. Он много лет служил королю, как и другие темневики, отобранные из семей с юношеских и детских лет. Антуан считал, что, если воспитать ребенка по-своему, можно изменить его сущность. Но он ошибался. Стоило Гюсу скинуть блокаторы магии, державшиеся на нем много лет, все изменилось. – Не понимаю. – Когда тебя увели, Фергюс Блейд явился сдаваться. И там он открылся. Тьма окутывала его со всех сторон, такая жуть началась. И командант встал на его сторону, требуя от собственных вояк подчиниться старику. Кто-то последовал приказу, кто-то ринулся в бой вопреки всему. – А ты? – С меня не успели снять ментальные оковы, Софи. Рядом разорвался магический фул. Я, как и всегда, почти сразу вышел из строя, проигнорировав бой. – Вышел из строя? – Я прикусила нижнюю губу, стараясь унять дрожь в голосе. Но, не в силах молчать, договорила: – Ты… умер. Умер, Джеймс. – И снова ты права. Такой у меня способ избегать войны, – он криво улыбнулся. – Действенный, надо сказать, но повторять не рекомендуется. Я шокированно покачала головой: – Знаешь, что-то случилось с твоим чувством юмора. Оно стало черным. – Твой любимый цвет, – он подмигнул. Я посмотрела на шрамы, исполосовавшие его грудь и живот, спросила задумчиво: – Значит, Гюс отбил тот дом? И потом собрал тебя по частям? – Да. – А ты?.. Что ты… – Я кричал, как девчонка. Если ты об этом. Возвращаться очень неприятно, особенно в искалеченное тело. Если бы ты увидела меня в тот момент, то непременно разлюбила бы. Мои глаза расширились от ужаса, от понимания, какую боль он испытал. Но Джеймс явно не хотел обсуждать пережитое и еще меньше желал видеть от меня дикое сочувствие, рвущееся наружу. Потому я фыркнула, передернула плечами и гордо отвернулась, пряча от него глаза, полные слез. – Разлюбила бы? – переспросила, качая головой. – Ишь, какой самоуверенный! Уже приписал мне такие чувства. Рановато! С тебя еще ухаживания. Меня надо того… – Того? – Добиваться. Джеймс хмыкнул, я резко обернулась и сверкнула глазами: – Да-да! Букеты, сладости, украшения. Романтики хочу. – Прелесть какая. – Муж азартно потер друг о друга шершавые ладони. – Сто лет, кажется, подобным не занимался. Предлагаю быстренько закончить с проклятьем твоего деда, раздать долги и приступать. |